Мой дядюшка Освальд

— Послушай, женщина, — разозлился я. — Ты хоть представляешь, что с тобой будет?!

— Ты мне уже говорил.

— Если ты хочешь узнать, как действует порошок, посмотри на А. Р. Уорсли, когда завтра дашь его ему.

— Завтра?

— Совершенно верно.

— Ура!

— Ты получишь сперму старины Уорсли, и я выиграю пари, — продолжал я. — А это значит, что ему придется к нам присоединиться. Уорсли, ты и я. Из нас получится отличная команда.

— Мне это нравится, — заулыбалась она. — Мы встряхнем весь мир.

— И не только, — сказал я. — Мы встряхнем все коронованные головы Европы. И не только головы. Но сначала мы должны встряхнуть Уорсли.

— Нужно, чтобы он был один.

— Это не проблема, — заверил я. — Каждый вечер между половиной шестого и половиной седьмого он остается один в лаборатории. Потом отправляется домой ужинать.

— А как я это ему скормлю? — спросила она.

— В шоколадке, — ответил я. — В маленькой вкусной шоколадке. Она должна быть совсем маленькой, чтобы он мог проглотить ее за один раз.

— А где в наше время, скажи на милость, мы возьмем маленькую вкусную шоколадку? — поинтересовалась она. — Ты забыл, что была война.

— В этом-то все и дело. А. Р. Уорсли не ел шоколада с 1914 года. Он слопает ее за милую душу.

— У тебя что, есть шоколад?

— Есть. За деньги можно купить все что угодно.

Я открыл ящик и достал коробку трюфелей. Я купил их на Оксфорд-стрит. Взяв одну конфету, я сделал и ней булавкой маленькое отверстие, потом той же булавкой отмерил одну порцию порошка из пузырчатого жука, высыпал в отверстие, отмерил вторую дозу и присоединил к первой.

— Эй! — воскликнула Ясмин. — Здесь же две дозы!

— Знаю. Мне нужна стопроцентная гарантия семяизвержения мистера Уорсли.

— Он же съедет с катушек.

— Ничего, обойдется.

— А что будет со мной?

— Мне кажется, ты можешь о себе позаботиться, — успокоил ее я.

Я потер пальцами мягкую конфету, чтобы замазать отверстие, и воткнул в нее спичку.

— Я дам тебе две конфеты. Одну для тебя, вторую для него. Его конфета — та, что со спичкой, — я положил шоколадки в бумажный пакетик и передал ей.

Некоторое время мы обсуждали план сражения.

— Он станет агрессивным? — спросила она.

— Немного.

— А где я возьму ту штуку, о которой ты говорил?

Я протянул интересующую ее вещицу. Она осмотрела ее, убедилась, что она в хорошем состоянии и убрала в сумочку.

— Все понятно?

— Да, — ответила она.

— Не забывай — завтра будет генеральная репетиция спектакля, который тебе потом придется играть не один раз. Так что набирайся опыта.

— Жаль, что я не знаю приемов дзюдо.

— С тобой все будет в порядке.

Я отвез ее обратно в Гертон и проводил до дверей общежития.

11

В половине шестого следующего дня я удобно устроился на полу за деревянными полками лаборатории А. Р. Уорсли. Целый день я под разными предлогами заходил в лабораторию на разведку и потихоньку отодвигал полки от стены, чтобы освободить место для себя. Еще я оставил небольшой просвет между двумя полками, чтобы иметь обзор всей лаборатории, Уорсли обычно работал в дальнем углу комнаты, примерно в шести метрах от моего укрытия. Он и сейчас стоял на своем месте, с пипеткой в руках колдуя над штативом с пробирками. Сегодня он был без обычного халата, в рубашке с короткими рукавами и серых фланелевых брюках. Раздался стук в дверь.

— Войдите! — не оборачиваясь крикнул он.

Вошла Ясмин. Я не говорил ей, что буду на месте событий. Зачем? Однако генерал всегда должен присматривать за своими войсками во время сражения. Моя девочка выглядела совершенно обворожительно в платье из набивного ситца, плотно облегающем ее великолепную фигуру. Она внесла с собой в комнату ту неуловимую ауру сладострастия и разврата, которая тенью следовала за ней, где бы она ни появилась.

— Мистер Уорсли?

— Да, я Уорсли, — отозвался он, не поднимая глаз. — Что вам угодно?

— Пожалуйста, простите меня за вторжение, мистер Уорсли, — сказала она. — Я не химик. Вообще-то я студентка биологического факультета. Дело в том, что я столкнулась с довольно сложной проблемой, которая относится скорее к области химии, чем к биологии. Я к кому только ни обращалась, но никто не смог мне помочь. Все отсылали меня к вам.

— Ну, разумеется, — довольно крякнул А. Р. Уорели, Он тщательно отмеривал пипеткой синюю жидкость из мензурки и переливал в пробирки. — Я сейчас закончу, — добавил он.

Ясмин молча ждала, оценивая свою жертву.

— Ну что ж, моя милая, — начал Уорсли, откладывая пипетку и, наконец, поворачиваясь к ней, — что вы хотели… — он замер на середине фразы. У него отвисла челюсть, а глаза округлились и стали размером с крупную монету в полкроны. Из-под колючих проникотиненных усов показался кончик красного языка и заскользил по губам. Для мужчины, который годы и годы не видел практически никого, кроме гертонских грымз и собственной инфернальной сестры, Ясмин, должно быть, предстала как чудо мироздания, как сказочный дух во плоти. Однако он быстро пришел в себя.

— Вы хотели меня о чем-то спросить?