Мой дядюшка Освальд

— Да, и, в общем-то, горжусь результатом. Это очень близкая имитация королевского почерка. А подпись и вообще почти идеальна. Я тренировался много дней.

— Тебя арестуют за подделку! Тебя упрячут за решетку!

— Ничего подобного, — ответил я. — Альфонсо не рискнет никому рассказать. Неужели вы не видите, как это все изящно. Наш благородный великий король прозрачно намекает на свои шашни с Ясмин. Это, мои дорогие, материал весьма конфиденциальный и очень, очень опасный. И не забывайте, что европейские короли представляют собой самый эксклюзивный клуб в мире. Они все заодно. Каждый из них приходится родственником каждому — пусть и каким-нибудь диким образом. Они перепутаны, как спагетти. Нет ни малейшего шанса, что Альфонсо подведет английского короля. Он встретится с Ясмин сразу же. У него прямо засвербит ее увидеть. Кому же не захочется увидеть тайную любовницу старика Георга Пятого. Не забывайте к тому же, что в данный момент наш король самый уважаемый из королей. Он только что выиграл войну.

— Корнелиус, — сказал Уорсли, — ты меня просто пугаешь. Ты засадишь всех нас за решетку.

— Потрясающе, — сказала Ясмин. — Просто блестяще. Это не может не сработать.

— А что, если вдруг конверт будет вскрыт секретарем? — спросил Уорсли.

— Этого никак не случится.

Я взял из ящика пачку конвертов, быстро нашел нужный и передал его Уорсли. Это был длинный конверт из прекрасной белой бумаги с красным королевским гербом наверху слева и надписью «БУКИНГЕМСКИЙ ДВОРЕЦ» наверху справа. На конверте было написано королевским почерком:

Его королевскому величеству королю Альфонсо XIII.

Лично и конфиденциально.

Вскрыть только EKB лично.

— Это даст полную гарантию, — сказал я. — И я лично доставлю конверт в мадридский дворец Ориенте.

А. Р. Уорсли открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал и закрыл.

— У меня есть такое же письмо и для каждого из прочих девяти королей. С небольшими, конечно же, изменениями. Каждое письмо, так сказать, подогнано по фигуре. К примеру, Хакон Норвежский женат на Мод, сестре короля Георга, — уверен, что вы этого не знали, — поэтому письмо к Хакону я завершаю фразой «Всяческие приветы Мод, но я абсолютно уверен, что ты ничего ей не скажешь об этой небольшой истории». И так далее и тому подобное. Нет, дорогой Артур, тут уж не подкопаешься.

Теперь я говорил ему «ты» и называл его по имени.

— Похоже, ты, Корнелиус, серьезно подошел к делу. — По привычке всех школьных учителей и университетских преподавателей, Уорсли не желал переходить с фамилии на имя. — Но как ты думаешь подобраться к прочим, к некоролям?

— Уж в этом-то не будет никакой проблемы, — ответил я. — Покажите мне такого мужчину, который откажется встретиться с Ясмин, когда та постучится к нему в дверь. Ты-то уж всяко не отказался. Зуб даю, у тебя прямо слюнки потекли, как только она вошла.

И это заставило его заткнуться.

— Так что же, начнем с короля Испании? — спросила Ясмин. — Ему еще только тридцать три, и, судя по снимкам, он симпатяга.

— Хорошо, — согласился я. — Первая остановка в Мадриде. Но потом нам нужно заняться Францией. У Ренуара и Моне высшие приоритеты — одному из них семьдесят восемь, а другому семьдесят девять. Нужно сделать их, пока не поздно.

— С волдырным жуком это верный инфаркт для бедняг, — сказала Ясмин.

— Уменьшим дозу, — пожал я плечами.

— Послушай, Корнелиус, — строго сказал Уорсли, — я не хочу участвовать в убийстве мсье Ренуара или мсье Моне. Мне не нужно крови на руках.

— Ты просто получишь ценнейшую сперму, — пообещал я. — Оставь остальное нам.

14

Все было готово; мы с Ясмин упаковали чемоданы и поехали в Мадрид. При нас был главный контейнер с жидким азотом, меньший чемоданчик с глицерином и т. д., запас лучших шоколадных трюфелей и четыре унции жучиного порошка. Еще раз упомяну, что в те дни багаж на таможнях почти не досматривался, так что никаких сложностей с нашими странными чемоданами не предвиделось. Мы переправились через Ла-Манш и поехали в Мадрид через Париж в спальных вагонах. Вся поездка заняла каких-то девятнадцать часов. В Мадриде мы остановились в «Рице», где были заранее заказаны телеграммами отдельные номера, один для Освальда Корнелиуса, эсквайра, и другой для леди Виктории Ноттингемской.

Следующим утром я направился во дворец Ориенте, где был остановлен у ворот парой стражников. Размахивая своим конвертом и крича по-испански: «Это для короля!», я дошел до главного входа и дернул звонок. Открывшему дверь лакею я сказал заученную по-испански фразу «Это его величеству Альфонсо от короля Великобритании Георга, в высшей степени срочно», отдал конверт и ушел. Вернувшись в отель, я устроился с книгой в номере Ясмин и стал ждать развития событий.

— А что, если он не в городе? — спросила она.

— В городе, — заверил я ее. — Над дворцом реет его флаг.

— А если он не ответит?

— Ответит. Прочитав письмо, написанное на этой бумаге, он не рискнет не ответить.

— А если он не умеет читать по-английски?