Мой дневник. 1919. Пути верных

Как и всегда, Государь милостив и доступен. Он с интересом разговаривает с офицерами полка, так охотно отвечает на их вопросы. Офицеры воспитанны и дисциплинированны – неосторожных вопросов никто из них задать не может. И Государь спокоен, и едва ли может предположить, что все же, в молодом увлечении, кто-либо из офицеров скажет то, чего говорить не полагается. Это почти что невозможно…

И все же… вероятно, простота обращения с офицерами гвардейских полков во время пребывания в их собрании Государя – может быть (и даже наверное), искреннее увлечение необычайной возможностью не только услышать слова Державного шефа, но и сказать Ему что-то… но в том случае, о котором идет речь, один из молодых офицеров, в то время, когда разговор коснулся каких-то недавно бывших в России беспорядков, вдруг, вероятно неожиданно и для самого себя, сказал неосторожное слово: «Это все жиды, Ваше Императорское Величество, мутят Россию. Убрать их всех надо». Я точно не помню слов, о которых мне говорили. Быть может, молодой офицер в увлечении сказал и больше…

Для всех это был удар грома из чистого неба. Все как-то замерли. Воцарилось неловкое молчание. Молчал и Государь, для которого неудачные слова увлекшегося офицера, вероятно, были еще более неожиданными, чем для всех других…

Император Николай II немного помолчал. Потом серьезно посмотрел на неосторожного офицера. Провел рукой по усам и сказал:

– Не забывайте никогда, что они Мои подданные!..

И продолжал разговор дальше. Все с искренним облегчением вздохнули свободно. Неосторожность офицера для него никаких последствий не имела.

7

Как известно, пожалование офицеров в Свиту Его Величества составляло прерогативу самого Монарха. Эта высокая награда не регулировалась никакими законоположениями – это было выражением того, что Государь хотел отличить награждаемого офицера, приблизив его к себе, отличить его по тем или иным, известным лично Государю, причинам…

Штаб и обер-офицеры в таких случаях получали звание «флигель-адъютанта Его Величества», генерал-майоры делались «Генерал-майорами Свиты Его Величества». Генералы, старшие чином – назначались «Генерал-Адъютантами к Его Величеству»…

При производстве из полковников в генерал-майоры и из генерал-майоров в генерал-лейтенанты нормально свитское звание утрачивалось. Исключения были, но довольно редко. Они делались для Великих Князей и для лиц, просто лично близких Государю..

Во время Русско-Японской войны 1904–1905 гг. Император Николай II по личной своей инициативе изменил порядок награждения свитским званием, и эту высокую и исключительную награду получил ряд офицеров и генералов, командовавших частями в Действующей Армии, даже не будучи лично известными самому Государю. Такими были генералы Данилов, Лечицкий, Некрасов и др., впоследствии командовавшими Гвардейским корпусом, 1-й Гвардейской пехотной дивизией и Л. Гв. Павловским полком. Такими были в осажденном Порт-Артуре генерал Стессель, сделанный Генерал-Адъютантом и потом лишившийся этого звания по суду, таким был там же командир одного из героических полков Порт-Артурского гарнизона, полковник Семенов…

Награда, конечно, была высокая, но… наружных отличий, связанных с этой наградой, то есть золотых свитских аксельбантов и погон с вензелем Государя в осажденной крепости достать, конечно, было невозможно. Прислать извне – конечно, тоже. И потому полковник Семенов был флигель-адъютантом Государя только, так сказать, на бумаге. В процессе боевых действий своего полка при обороне крепости он получил дальнейшие отличия и к концу войны был за отличие же произведен в генерал-майоры, что, естественно, лишило его и заветного свитского звания…

Когда война окончилась, то генерал-майор Семенов поехал по своим личным делам в Петербург. А попав в столицу, решил воспользоваться правом каждого генерала и просил разрешения лично представиться Государю Императору, что ему, разумеется, было разрешено.

Во время представления генералов и офицеров Государь отметил своим вниманием и несколько дольше, чем с другими, милостиво говорил с Семеновым, расспрашивая его про бои его полка во время обороны Порт-Артура, и обратил внимание на высокие боевые награды, полученные генералом. Когда Семенов увидел, что Государь сейчас перейдет к следующему представляющемуся, то он обратился к Государю и в почтительных выражениях принес благодарность за оказанную ему честь, назначением флигель-адъютантом. Государ, отвечая на это, немного задержался, а Семенов, заканчивая разговор, сказал, что: «К величайшему моему сожалению, я никогда так и не мог воспользоваться честью носить вензель Вашего Величества на моих погонах». Государь удивился такому заявлению и спросил, почему это могло произойти.

На это Семенов объяснил, что ни аксельбантов (тоже с вензелем Государя), ни погон в Порт-Артуре достать было невозможно…

Государь мягко посмотрел на генерала, немного помолчал, улыбнулся, и… поздравил его с зачислением в Свиту, то есть сделал генерал-майором Свиты Его Величества!

8