Читаем Мой дневник. 1919. Пути верных полностью

Мой дневник. 1919. Пути верных

Хорош другой «Общественный комитет содействия обороне г. Одессы и одесского района» – социалистического типа (едва ли не склонен к большевикам) – туда входят представители от: Союза Георгиевских кавалеров, Кадеты, Домовые организации, Союз христиан приказчиков, Государственных служащих, Отдел пропаганды, Радикалов-демократов, Союз возрождения России, Партия Народных социалистов, Комитет помощи Добрармии, Херсонский земельный банк, Русское общество пароходства и торговли, Плехановцы, Трудовой крестьянский блок, кооперативы, железнодорожные рабочие и др. Председатель Богуцкий, товарищ его Одинец – председатель Союза Возрождения России и бывший министр Брестской Рады. Вот говорильня-то.

На фронте плохо. Каховка занята красными – следовательно, связь с Кубанью по Индо-Европейскому проводу у т р а ч е н а, а точных указаний от Ставки здесь так и не получено.

Наши части заняли Новомиргород, т. е. идут там, где нет противника, тот идет от Долинской на Николаев, т. е. там, где одним своим движением ликвидирует наш успех. Бессмыслица.

Большевики по своей сводке собираются взять Одессу к 1 мая, т. е. к 18 апреля. Они могли бы это сделать и раньше – не знаю почему они медлят.

Слухов без конца. Самый модный сейчас – обратное занятие Ростова и начало переговоров наших с большевиками по настоянию Англии. Якобы большевики провозгласили отмену смертной казни и лозунг, что «нет красных и белых офицеров – есть офицеры русские», все это, конечно, абсурд типа шкурной ориентации – только бы как-нибудь спасти свою шкуру.

Сегодня мне пришло в голову меткое сравнение для характеристики Деникина – лучшее его достоинство составляет главный его недостаток – это его честность.

Я думаю, что это правильно.

* * *

В деле обороны Одессы делается немало глупостей. Начальник обороны района Одессы (Николаев – Вознесенск – Дубоссары) граф Игнатьев, казалось бы, должен подчинить себе Комкора 2 Промтова, Начдив 7 Бредова и полковника …[149] с их отходом на зону обороны, а он, между тем, имеет права только на формирования. Схема его власти, приведенная выше, – непонятна.

Кроме того, в городе начальник обороны города, и е подчиненный Игнатьеву, и начальник гарнизона, не то подчиненный Игнатьеву, не то Стесселю (начальнику обороны города), этакая ерунда.

9, 10 января (Одесса). Человек предполагает… Вместо поездки на фронт для принятия полка я получил предписание немедленно выехать в… Константинополь. Дистанция огромного размера.

На меня возложен вопрос снабжения Одесской области углем, для чего дают офицера от В. Сообщений на случай нашего ухода под давлением, на что похоже, так как красные уже давят на Николаев. Ввиду того что Ставка совершенно не дает указаний, а связь с ней с занятием красными Каховки утеряна, ориентировка здешнего командования в том, что делается в Константинополе по нашему адресу. Само собой разумеется, что я поставил условием поездку Таты и Жени со мной – это удовлетворено, т. к. понятно, что сейчас оставить здесь семью можно только в случае поездки на Север, но не на Юг.

Задача нелегкая – денег дают всего 20 000 Романовскими, что равно 120 000 донскими – попробую, что выйдет из этого.

Был на съезде крестьян и колонистов по вопросу о необходимости создания обороны. Много было сказано хороших речей, но были и явно большевистские: один солдат – рабочий-колонист заявил, что с одной стороны толкают крестьянство негодные комиссары, а с другой гнилые генералы – надо золотопогонников поставить в первые ряды (а при Корнилове кто первый поднялся), а штаб разогнать и сесть самим (как будто это тоже не было проделано и не дало развала) – словом, большевик явный.

Нехорошо вел себя и пресловутый Кирста – он несомненный демагог и желает играть роль, взывает к крестьянам и заверяет их в необходимости поставить во главе того, кому «они доверяют», т. е. не его ли самого.

Но в общем благоразумная часть победила и решено было оборону создать громадным большинством, причем при обратной проверке протестующие не встали, что тоже показательно.

В общем, впереди масса дела. Итальянский корабль «Пиза», на котором я должен был ехать, – ушел.

11, 12 января (Одесса – пароход «Дюмонд Дюрвиль»). Весь день 11-го я метался по Одессе, чтобы получить паспорта и необходимые визы. День стоит того, чтобы его описать. Особенно важно принять во внимание, что это хлопоты офицера Генерального штаба, командируемого весьма срочно по приказанию высшей в стране власти Командующего.

* * *

Итак, мы на пароходе, до слез обидно, что мои дневники остались в Харькове, на случай неудачи они были бы нам средством к жизни, а так когда я их получу, да и уцелеет ли этот мой пятилетний труд.

Со слезами на глазах смотрел я на Россию, постепенно скрывавшуюся из глаз. Неужели же навсегда и начинается эмигрантский период жизни? Не дай Бог.