Мой дневник. 1919. Пути верных

А удастся ли ее еще возродить и неужели же над Россией будет продолжать развеваться красная тряпка, пиратский флаг, во славу Интернационала?

1920 год

30, 31 декабря, 1 января (Одесса). Вчера был в штабе обороны одесского района. Во главе его поставлен граф Игнатьев, его начальник штаба Берг. Во главе обороны самой Одессы – Стессель. Ничего решительно не сделано, ничего не обозначено – какие функции Игнатьева, никому не известно. Пока есть только штаб, который добивается утверждения штатов и ведет какие-то переговоры с немецкими колонистами, которые обуславливают свое участие «приспущением флага Добрармии», так как она дискредитирована в глазах населения последними грабежами.

По-видимому, люди до сих пор не поняли, что сейчас работа нужна исключительно интенсивная. Англичанин Энджер говорит то же самое. По-моему, необходимо точно установить степень участия Англии в обороне Одессы, которую она нашла необходимым удерживать… нашими руками, в каком духе, по-видимому, и надавила на Ставку.

Все это не производит на меня хорошего впечатления – мало надежд на исправление положения, а эвакуация всего противобольшевистского за границу – это едва ли возможно без транспортов союзников, а в противном случае все оставшееся попадет в лапы чрезвычайки и погибнет, хотя, конечно, большевикам придется умерить свои аппетиты, уничтожив лишь главных, к которым несомненно буду принадлежать и я по должности.

Говорил с Шульгиным. Он резюмирует свой поход от Киева до Шпол кратко, но сильно: «армии нет», и в этом наше поражение. Грабят все, но самый грабеж, вернее, основа его имеет оправдание – денег никому не дают, их не хватает даже при условии платы одесскими тысячными (аэропланы или колокола, как их здесь называют). А отсюда грабеж вынужденный, а от него один шаг и до широкого грабежа с целью обогащения.

Скверно и с повстанческим движением. Василий Витальевич говорит, что по пути, с которого свернула наша дивизия (читай, 200–300 душ) из-за больших банд, он, не зная этого, прошел с 10 человеками – отсюда видно, что повстанчество было также сильно преувеличено нашими властями на местах, только сеявшими панику, а потому оно и не явится той третьей силой, которая, по моему предположению, должна была сменить и большевиков, и нас. Кто явится ею – не знаю, но сегодня я прочел в газетах, что Ллойд Джордж – противник вмешательства в русские дела мотивирует свой взгляд тем же, т. е. что надо ждать третьей силы.

По последней сводке, бои идут у Батайска, значит красные перешли Дон – положение на кубанском участке усложняется. На крымском наши части на перешейках – лучше всего у Одессы – войска еще на линии Елизаветграда и значительно севернее Бирзулы. Нам опасность будет угрожать с Востока, т. к. красные могут свернуть на запад по Днепру, а части Слащева с перешейков не кинешь на север для удара им во фланг.

Положение, безусловно, близко к катастрофе, а Ставка всячески уклоняется от разговоров с одесским штабом – по-видимому, там так и не могут принять определенного решения и заставляют решать сами события.

А здесь тоже развал – вчера накануне Нового года была такая пьяная стрельба, что у нас в поезде оказался один убитый солдат и раненый офицер – хорошо, переняли у нас кубанский дикий обычай.

А в общем итоги к наступившему Новому Году…

Вчера я думал, что я могу сказать – я, кончая год и подводя итог, скажу одно – страна, которая приютила моих предков, стала для меня настоящей Родиной и настолько, что я, как умирающий гладиатор, гибну, но шлю ей последний привет и питаюсь одной надеждой – мое проклятие победителю приведет и его к поражению и таким образом я, умирая, достигну своей цели – освобожу Родину от разбойников, от моего врага и победителя. По-моему, это максимум, что я могу дать, – дальше идти некуда. Безумно завидую сейчас умирающим, но сам кончить с жизнью из-за семьи не имею права – Родине я дал все, а теперь буду пробивать существование для семьи – если нас судьба вынесет за границу, буду там биться и думаю, что отойду от русского дела. Как-нибудь мы с Татой доживем свой век и вырастим Женю. Грустно делать такие итоги для Нового года, но такова наша судьба. Не вовремя мы живем – тяжело сейчас. Все наши переживания будут интересны в исторических перспективах, но для нас они чрезвычайно тягостны, скоро сил начнет не хватать – надо сжаться в комок.

2 января (Одесса). Сегодня я узнал определенно уже из наших источников, что Ростов сдан красным. Между прочим, там должен был остаться и А.А. Васильев, заболевший сыпным тифом в то время, как он уже получил назначение в Париж по отделу пропаганды.

По-видимому, одесским командованием достигнуто соглашение с румынами, т. к последний плацдарм намечен у Овидиополя тылом к Румынии, т. е., вернее, к Бессарабии. По слухам, Деникиным, находящимся сейчас в Тихорецкой, достигнуто соглашение с Грузией – это несколько улучшает общее положение.