Мой дом на колёсах

Вот почему я с такой любовью буду относиться к маленькой реке Свислочь, на берегу которой возвышается огромный купол Минского цирка.

Витязь с острова Врангеля

В Северном Ледовитом океане есть остров Врангеля. Там живут большие белые медведи. Такие белые, что если бы не три чёрные точки на их мордочках, то можно было бы их и не заметить во льдах. Три чёрные точки это два глаза и нос. Странная перекраска медведей мне понятна. Здесь им надо быть обязательно блондинами, чтобы слиться с белизной льдин и подкараулить добычу. И всё же эти огромные белые медведи здесь не хозяева. Властелин острова морж. Трёхтонный исполин, с клыками цвета здешней медвежьей шерсти, с клыками такими большими, что на полметра вниз торчат как утолщённые сабли. И бедные медведи боятся этих двух отважных клыков, за которыми хорошо просматривается могучая грудь хозяина острова. Там на острове, с самолёта, я сразу даже и не поняла, что передо мной моржи. Мне просто показалось, что среди льдов я увидела серый каменистый берег. Самолёт опускался ниже и ниже, и вдруг камни ожили, взревели, океан вспенился, принимая их в свои волны, и, слившись с водой, они были едва различимы по бугоркам голов, торчащих из воды. Только какие-то маленькие существа, покачиваясь, словно шагали по воде рядом с большими головами моржей.

— Кто это? Что за животные? спросила я охотников.

— А, эти? Неужели не сообразили? Да моржата! Вот за ними мы и едем, одного вам поймаем, других в зоопарк. Они сидят на спинах у своих мамаш.

Я назову моржа Витязем. Это его имя. Сильный, храбрый, мужественный в своей суровости, под стать океану и острову, где он появился на свет.

Я уже дала в цирк радиограмму:

«Встречайте. Лечу с Витязем-моржом. Готовьте исполину бассейны».

Теперь я с нетерпением ждала с ним встречи, но, когда я его увидела вперые, мне захотелось расплакаться. Моё имя «Витязь» выглядело нелепым теперь. Ему было всего три недели. Маленький, сморщенный, похожий скорее на черепаху без панциря, он был так беспомощен, что, уцепившись пухлыми, нежными губами за мой палец, принялся его жадно сосать, нервничая и недоумевая, что нет молока. На верхней губе топорщились щетинки, слабый намёк на будущие усы моржа.

— И это Витязь! смеялись надо мной все в цирке. Да и морж ли это вообще, может быть, это морская черепаха?

— Самый настоящий морж! смущённо заверяла я всех, кто, пожимая плечами, забыв про любопытство, уходил разочарованным из моего вольера.

— Если это морж, то почему он рыжий? Уж не надули ли вас? Может, вместо чужеморца подсунули какого-то чужеземца, чтобы среди зверей был свой рыжий клоун?

— Нет же, тысячу раз нет! Это морж! Настоящий морж! твердила я с отчаянием, но мне никто не верил.

— Позвольте, у моржей ведь клыки и усы. А где же они у вашего, с позволения сказать, Витязя в кавычках.

— У него же ещё зубов нет, он маленький очень, а вы хотите сразу клыки.

— Ну, а усы он что, сбрил в дороге?

Мне казалось, что смеялись надо мной из-за имени, которым я нарекла малыша. Конечно, надо мной, потому что любой малыш, чей бы он ни был: куриный цыплёнок или собачий щенок, не может не вызвать умиления и нежности. Ну, а моржонок был вдобавок ещё так беспомощен на суше и на воде без мамы-моржихи, что, кроме умиления и нежности, вселил в меня постоянную тревогу и озабоченность. Как же мне кормить малыша? Большие моржи и в обед и в ужин питаются моллюсками и планктоном. Но где же в любом городе, даже в Москве, я смогу разыскать эту пищу? Если я приду в гастроном и скажу продавцу в рыбном отделе: «Прошу вас, отпустите мне пуд моллюсков и 10 килограммов планктона», то надо мной не только посмеются, но и заподозрят что-нибудь неладное. Не стану же я всем объяснять, что имею моржа, а его нужно кормить правильно.

Пока мой морж ещё очень мал, и я, его приёмная мама, должна постараться, чтобы из черепашки он превратился в Витязя, чтобы не был таким морщинистым, как резиновая надувная игрушка из «Детского мира», из которой вдруг выпустили воздух. Конечно, маленького Витязя-Витю я буду кормить молоком и рыбьим жиром.

Ведь моржу не сразу нужны клыки. Сначала его кормит мама, а потом он сам добывает себе корм. Опускается на дно морское, делает клыками борозды, будто пашет, выискивая раковины с моллюсками, и поднимает их на льдины. Сначала клыки как борона, потом как молоток. Стук по раковине разбиты створки, два небольших радостных вздоха и моллюск высосан до дна ракушки. Так питается взрослый морж, не забывая, что клыки могут быть ещё и оружием для защиты себя и друзей своих, ближних по лежбищу. Взрослый морж всегда приходит на помощь своему ближнему, поэтому маленькие моржата так тянутся к большим, полностью доверяя им себя, даже если перед ними не их папа и мама, а совсем другой морж, хоть и не дальний, просто «дядя» или «тётя».