Мои дорогие девочки

Родди – один из двух белых мышей, живущих у Кэт, принялся бегать в колесе в углу своей клетки. Оно скрипело так, что у Кэт заныли зубы. Трейси сняла с головы полотенце и бросила его в клетку. Родди сразу затих.

– А как же деньги, которые давал тебе тот мужчина?

– Тот мужчина… – Кэт сделала вид, будто не услышала вопрос. Трейси терпеть не могла Лео.

Они с Кэт были знакомы с ясельного возраста, и не было ничего, вернее, почти ничего, о чем они не могли рассказать друг другу. Но с появлением Лео Трейси стала вести себя странно, настаивая на том, что он – плохой человек и разобьет сердце Кэт.

Кэт вздрогнула, осознав, как близко они были к ссоре. Но, несмотря ни на что, после смерти Лео Трейси была очень добра к Кэт. Это она принесла новость о смерти, ворвавшись в квартиру с побелевшим лицом и газетой в руке. Тогда они сели рядом на диван и прочитали статью целиком.

«Скончался всемирно известный дирижер», – гласил заголовок. Кэт до сих пор помнила ужасное ощущение, словно они знали о том, что к ним летит атомная бомба, и ждали взрыва. Трейси провела с ней тогда целый день, успокаивая и заваривая одну чашку чая за другой. Ни малейшего намека на злорадство и никаких «Я ведь тебя предупреждала!». Несмотря на ее нелюбовь к Лео, Трейси понимала, что Кэт переживает трагедию.

– Ты опять меня не слышишь! – Трейси поставила пустую бутылку на прикроватный столик. – Ты ведь не потратила их все?

– Что потратила? – В мыслях Кэт сейчас была очень далеко.

– Те деньги, что он тебе давал! Ты все потратила? У тебя ничего не осталось?

Кэт пожала плечами:

– Я купила ему новую шляпу взамен той, что упала в реку. И несколько билетов в театр. Оплатила один или два ужина. Деньги расходятся быстро.

– Ты должна была дать ему заплатить за все! Те деньги предназначались тебе!

Кэт подтянула колени к груди и обхватила их руками, покусывая тыльную сторону ладони, как обычно делала, когда волновалась.

– Я знаю, но он всегда за все платил сам. А мне хотелось сделать ему приятное! – Кэт втянула в себя воздух, чтобы не расплакаться. – Я больше никогда не увижу его в этой шляпе!

– О, Кэт! – Трейси поставила пепельницу на пол, пододвинулась ближе к подруге и обняла ее за плечи. – Со временем станет легче.

Кэт вытерла нос о рукав.

– Он должен был оставить завещание, – вдруг произнесла Трейси. – Когда-нибудь он говорил тебе о нем?

Кэт не сообщила подруге о своем разговоре с Викторией, потому что пока не решила, как относиться к ее словам, но сейчас рассказала об этом. Трейси вопросительно уставилась на нее:

– Она звонила? Почему же ты ничего мне не сказала?

– Это был странный звонок. Она говорила, что хочет попытаться компенсировать ущерб.

– Вот и отлично! – Трейси захлопала в ладоши. – Мы поедем отдыхать на эти деньги. Это именно то, что тебе сейчас нужно. И Лео одобрил бы.

– Но я не представляю, о какой сумме идет речь, и не уверена, нужно ли мне от нее хоть что-нибудь! Я торопилась на работу, и мы не договорили.

– Ты должна ей позвонить!

Кэт нахмурилась. Ее никогда не интересовали деньги Лео, он привлекал ее другим. Однако она понимала, что ей будет тяжело без наличных, которые он давал. Весь прошлый год Лео платил за нее аренду. Она не просила, он сам настоял. И каждый раз, когда они виделись, запихивал ей в ладонь несколько купюр: сто футов на новое платье, триста – на «хорошее зимнее пальто». Лео так и сказал, укоризненно глядя на ее парку, и достал из кошелька пачку хрустящих двадцатифунтовых купюр.

Кэт чувствовала себя по-идиотски в красном джемпере из шерсти с добавлением кашемира, на покупке которого в «Либерти» настоял Лео, но все же пару раз надевала его, когда выходила с ним в оперу.

Он также дал Кэт три тысячи фунтов на настенный проигрыватель компакт-дисков от «Бэнг энд Олуфсен». Она впервые держала в руках так много денег, когда шла в магазин, и этот проигрыватель стал ее гордостью и радостью – самой дорогой вещью, которая у нее когда-то была.

«Как было бы хорошо уехать прямо сейчас, пусть даже всего на несколько дней», – подумала Кэт. Она найдет кого-нибудь, кто позаботится о матери. Например, попросит соседей приглядывать за ней. И Трейси права – Лео не хотел бы видеть, как она грустит.

– Наверное, можно позвонить, – с сомнением произнесла Кэт.

Глаза Трейси заблестели в полумраке комнаты.

– Давай!

Пятница, 11 декабря

На следующее утро, выходя из дома, Мэдди подняла с придверного коврика пачку писем и засунула их в черный кожаный портфель. Затем она посмотрелась в овальное зеркало с белой рамой, висевшее на стене слева, и сжала губы, чтобы ее любимая розовая помада легла равномерно.