Мои дорогие девочки

Черный «мерседес» не так давно побывал на мойке и блестел. Мэдди решила поехать на машине, а не на электричке, потому что позднее у нее должна была состояться встреча за городом. Удобно устроившись на кожаном сиденье, она открыла портфель и достала выписку из банка, которую прислали вместе с письмами. Ее задолженность выросла, и она нахмурилась, пытаясь вспомнить, на что потратила деньги. В прошлом месяце Мэдди навещала Лео в Мюнхене и уговорила его съездить на пару дней между репетициями в горы, покататься на лыжах. Они останавливались в роскошном отеле, и она настояла, что сама заплатит за все, но тогда воспользовалась другой картой.

Изучая колонку расходов, Мэдди обнаружила, что несколько крупных сумм потратила в одном и том же магазине дизайнерской одежды – ее нельзя было назвать прижимистой. Еще купила новую мебель, шторы, ковер и вещи для комнаты Фиби. Она с трудом вспомнила, что передала чек на круглую сумму декоратору почти сразу после смерти Лео. У нее тогда возникло ощущение, будто изначально они оговаривали меньшую сумму, но ей хотелось поскорее избавиться от него, и не было настроения спорить.

Мэдди убрала выписку в конверт и завела автомобиль. Скоро ей придется перейти в режим экономии, но не сейчас, пока она не оправилась от потери. Мэдди надеялась, что на дорогах еще мало машин, ведь было раннее утро – шесть часов.

Ее офис в Сохо располагался между итальянским кафе и ночным клубом. Когда-то это был обычный дом, построенный, вероятно, в конце семнадцатого века. Потом у него появились пристройки. В тот момент, когда Блейк приобрел его, в нем находилась кондитерская. Несмотря на современное окно-витрину и стеклянную дверь, офис все еще напоминал какой-то маленький магазинчик. Над окном была объемная вывеска, выполненная модным шрифтом, деревянные части здания выкрашены в бледно-сиреневый цвет, который выбрала жена Блейка – в стиле «потертый шик», как она говорила. Внутри стены были грязно-белыми, деревянный крашеный пол намеренно состарили. В приемной стояли потертые коричневые кожаные кресла, современная лестница из стекла и дерева вела на второй этаж, где находилось открытое пространство, в котором работало большинство сотрудников.

Джулс, секретарша в приемной, еще не пришла, а пальто Блейка уже висело на вешалке у входной двери. Мэдди посмотрела на большую ель, со вкусом украшенную к Рождеству: на ней развесили белые лампочки и стеклянные шары. Из пачки писем она выбрала несколько, которые были адресованы ей. Затем поднялась в свой офис на втором этаже, отметив, что дверь в кабинет Блейка плотно прикрыта, и включила компьютер.

Как обычно ее ждало много входящих писем, среди них Мэдди заметила новое от Луизы, возглавляющей отдел по связям с общественностью в компании, с которой они сотрудничали. Она открыла его и прочитала: «Желаю тебе счастливого Рождества… Уезжаю на каникулы…» Мэдди читала дальше, и тут ее сердце сжалось: «С сожалением сообщаю…» Она глубоко вздохнула. Что ж, это все-таки случилось. Они отдали контракт кому-то другому. Мэдди знала Луизу уже много лет и приложила максимум усилий, когда готовила проект.

Она дочитала письмо до конца. Все просто: с финансами проблема, а смета расходов другой компании оказалась меньше. Но Мэдди и так заложила минимальные суммы, она не представляла, как можно удовлетворить их запрос за меньшие деньги. Тогда конечный результат будет неудовлетворительным.

Мэдди не знала, как преподнесет Блейку эту новость. Дела компании шли не очень хорошо, и она уверяла его, что уж этот контракт они обязательно получат. Мэдди продолжала просматривать список входящих писем и обнаружила одно с приятной новостью – производителю слабоалкогольных газированных напитков «Текила Тиз» понравилось ее предложение, и они собираются связаться с ней в ближайшее время.

«Что ж, – подумала Мэдди. – Сначала я сообщу ему плохую новость, а потом сразу хорошую». Она решила выйти и купить Блейку макиато, чтобы порадовать его перед непростым разговором.

Мэдди надевала пальто, когда Блейк выглянул из своего офиса. Нездоровый цвет лица и усталые зелено-карие глаза свидетельствовали о том, что ему не мешало бы отдохнуть. Он слишком добросовестно относился к работе, но компания от этого только теряла, ведь босс постепенно профессионально выгорал.

– Как твои дела? – негромко поинтересовался Блейк, оглядываясь по сторонам. Он был в обычной рабочей одежде: джинсы, грубые коричневые ботинки, яркая сорочка и джемпер с круглым воротом, рукава которого, как всегда, были подтянуты до локтей. – Не возражаешь, если я сяду?

Блейк выдвинул стул и начал рассказывать о жене и детях, и о том, что младший ребенок пообещал съесть брюссельскую капусту в Рождество. Мэдди вежливо засмеялась – зачем ей знать об этом?

Нужно сообщить ему про письма, иначе она не успокоится.

– У меня есть хорошие новости… и плохие.

У него дернулся левый глаз.

– Какую хочешь услышать первой? – рассмеялась Мэдди, чтобы снять напряжение.

На лице Блейка было написано сильное беспокойство. Ему явно требовались успокоительные таблетки.