Мои друзья святые. Рассказы о святых и верующих

Я листала Библию и молилась: где же, Господи, где? И вдруг книга выскользнула из рук и упала на пол.

– Раззява! – махнул рукой МихАбр. – Давай сюда.

Я наклонилась и осторожно подняла раскрывшуюся книгу. Раскрылась она в нужном месте…

– Вот ответ, вот! – обрадовалась я. – Послушайте! «…Не должен находиться у тебя… прорицатель, гадатель, ворожея, чародей, обаятель, вызывающий духов, волшебник и вопрошающий мертвых; ибо мерзок пред Господом всякий, делающий это» [2] . Второзаконие…

– Ну и что?

– Это как раз про ваших так называемых «пророков» знахарку-Джуну, Предсказамуса…

– Про Нострадамуса не в курсе, а Джуна – ученый экстрасенс, – перебил он.

– Это по-модному «экстрасенс», а раньше их колдунами называли. И соответственно к ним относились. Церковь категорически запрещает к ним обращаться.

– Джуна Брежнева пользовала… Вся наша элита около нее крутится. Многих людей исцеляет.

– Если элите нравится с помощью бесовской силы исцеляться – никто препятствовать не может. Хозяин – барин. Здоровье, она, может, на какое-то время и поправляет, только душе вредит, потому что выводит на контакт с нечистой силой. А там уж – как повезет. Психушка – это еще лучший выход. У меня так один знакомый вляпался, теперь на галоперидоле сидит.

– Это бывает у непризнанных писателей, – съязвил МихАбр.

– Нет, он к Кашпировскому ходил.

– То Кашпировский…

– Дык тоже экстрасенс. Как сказано: имя им легион. Люди в Перестройку к вере потянулись, а по своему духовному невежеству веру с суеверием перепутали. Тут шарлатаны разных мастей и подсуетились, а вы их в «великие пророки» возводите… Церковь запрещает ходить к экстрасенсам, потому что заботится о духовной безопасности людей. Мы же не возмущаемся, если врач больному не позволяет что-то неполезное делать.

МихАбр задумался или сделал вид…

– Знаешь… – так же задумчиво произнес он; это могло предвещать всё что угодно, – тебя иногда интересно послушать, не отрицаю. Но мы для другого собрались, понимаешь? Я тебе книгу писать предлагаю. Про русского святого. Вот там можешь постебаться над экстрасенсами. В пределах разумного, конечно!

– Много чести! Джуна – ученый, не смешно? Ее лженаучная деятельность – просто ухохочешься: сперматозоиды, видите ли, она оживляет и работает над формулой бессмертия. Воскрешать людей собирается в недалеком будущем. Вам не кажется, что тетя сама психбольная? Каким боком вы хотите эту любительницу саморекламы сравнить с преподобным Серафимом, который, смиренно называя себя «убогим», исцелял молитвой тысячи и тысячи людей.

– Вот что! – взревел МихАбр. – Когда ты будешь сидеть на моем месте, а я на твоем, тогда будешь рассуждать, поняла?

Тут меня понесло…

– Помню, вы, Михаил Абрамович, просили меня написать такую книгу, чтобы через нее люди к Богу обратились. А я вам что ответила? Что Библия уже написана, пусть читают. И что если вы миллион книг против Бога напечатаете, из-под такого завала не то что написать, пикнуть невозможно. А теперь к этому миллиону вы хотите еще три книги приложить! Что и требовалось доказать!

– Вон! – заорал МихАбр. – Вон из моего кабинета!

Мне стало даже смешно, эк, бесы встрепенулись: не хотят своих в обиду давать.

– Прощайте! – сказала я, поднявшись со стула.

– Давай-давай! – отмахнулся он и взял телефонную трубку. – Настя, дверь на ключ. Сейчас эта сумасшедшая выйдет… Выдержи ее минут пятнадцать, пусть придет в себя и снова запускай…

Когда я вышла в приемную, секретарша покрутила у виска пальцем и сказала:

– Ты как маленькая! Ему же нельзя волноваться…

– Пусть на даче цветы разводит, – отрезала я.

– Что там у вас опять, идейные разногласия? Не надоело тебе?

– Надоело, – согласилась я. – А что делать? Ну как можно колдунью со святым сравнивать? Люди совсем запутаются. Если он хочет, пусть ради прибыли дальше «втирает», а я грех на душу брать не буду, – и направилась к выходу, толкнула дверь.

Дверь была заперта.

– Идиоты! – треснула я по ней кулаком. – Открой, что за идиотские шутки! Все равно не буду…

– Будешь… – вздохнула Настя. – Куда ты денешься! Лучше уж ты напиши, все равно ведь кого-нибудь найдет. У нас много мастеров: что про серафима, что про херувима, что про черта лысого написать.

– Да… – вдруг задумалась я. – Это будет еще хуже, если неверующий возьмется. Такое наплетет…

– Ну! – воскликнула секретарша. – О чем и речь! Кофейку вот хлебни, успокойся: осталось пять минут. Через четверть часа у него новая встреча. Очень ответственная, не порти ему настроение…

– Ясно дело: с солидными людьми ответственная встреча, не то, что со мной, убогой!

– Да ладно, он тебя любит… Когда серию задумали, о тебе первой вспомнил.

– Угу, – усмехнулась я. – Какой еще дурак согласится за месяц книгу написать… да еще про святого. Нет, пойду. Открой дверь. Открой!

– Он меня премии лишит, – отбивалась Настя.

– Твоя премия как два моих гонорара, считай, что мне пожертвовала.

Зачем я стала пререкаться, наверно, чтобы потянуть время.