Мои друзья святые. Рассказы о святых и верующих

Вы мне не поверите и просто не поймете —

В космосе страшней, чем даже в тартарском аду.

По пространству времени мы прем на звездолете.

Как с горы на собственном заду.

Я поморщилась.

– Не нравится Владимир Семенович? – удивилась Валя.

– Смотря по обстоятельствам. Тишины хочется…

– Ну, сказанула… я усну в тишине! Садись на переднее, тоже меня веселить будешь! Томка сказала, что ты такая начитанная-начитанная.

Мы тронулись в неведомый путь. Мои дамы, прицениваясь к проезжавшим мимо редким еще иномарками, с восторгом обсуждали недавнюю покупку Вали – этот самый вожделенный джип, на котором мы ехали. Она заработала его тоже челночными рейсами, но в Китай. Томе, как мне показалось, было завидно. Ей тоже хотелось и джип, и квартиру попросторнее… У Вали характер был пожестче, и желание ее было на порядок выше – открыть свой бизнес.

Пока выезжали из Москвы, я молчала. И хотела молчать всю дорогу. Но как только мы пересекли кольцевую, мои попутчицы заговорили о цели своего путешествия. Дамы, как оказалось, не собирались задерживаться в Дивееве. К ночи им надо было «непременно» вернуться в Москву – «какие там всенощные»! Они были решительно настроены на чудо, а поездку в монастырь воспринимали как магический акт: приедут, поставят «куда ты нам скажешь по самой большой свече», закажут «обедню за здравие», «поцелуют мощи» и «покровитель торговли» непременно устроит так, как им надо. Вот тут пришлось заговорить. Я постаралась втолковать им, что это совершенно неправильный подход к святыне – потребительский: выбралась вот к тебе, чудотворец, деньги привезла, а ты нам – чудо сотвори.

– Святому деньги не нужны, – сказала я. – Это ваша жертва на монастырь, где сестры денно и нощно молятся за мир.

– Натаха! А что же ему надо? – подергала меня сзади за плечо Тома. Голос у нее был охрипший, простуженный.

– Ему надо благое расположение ваших сердец.

– Чего-чего? – закашлялась Тома.

– Жизнь по Божиим заповедям. Покаяние.

– Так, дорогая редакция, значит, зря едем? – отрезала Валя и притормозила джип.

– Да почему же зря! – воскликнула я. – Не вы первые, не вы последние… К батюшке Серафиму в Саровскую пустынь, где он был монахом, в конце жизни приезжало до двух тысяч человек ежедневно. Плюс присылали ему множество писем, в которых просили советов и молитв в какой-нибудь беде. Отец Серафим часто, не распечатывая, знал их содержание и просил писать адресатам ответы. При этом он говорил писцу: «Вот что скажи от убогого Серафима…» После его кончины в келье обнаружили чуть не мешок нераспечатанных писем, авторы которых в свое время получили точные ответы.

– Да ты что!.. Правда? – Валя повернула ко мне изумленное лицо и одновременно поддала газу и ловко обогнала грузовик.

– Ты и лихачка! – вскрикнула я. – Поосторожней…

– Не боись! – чихнула сзади Тома. – Валюшка – ас! Ты рассказывай, рассказывай… Отрабатывай, Натаха, дорогу.

– Вот так вот, – с обидой сказала я. – Может, лучше высадите меня, вдруг не отработаю…

– Да не обращай на нее внимания! – ответила Валя и убавила Высоцкого. – Говори! Что хочешь. Мы – ноль в этом деле.

Трудно было начать, если люди «в этом деле ноль».

– Расскажу вам интересную историю про одного генерала… – начала я, кое-как собравшись с мыслями. – Однажды приехал в Саров заслуженный генерал, который много слышал о Саровской пустыни. И вот, издалека, наверно, с балкона гостиницы, осмотрел он монастырские здания, потом зашел внутрь монастыря, прошелся мимо церквей, увидел келью известного уже на всю Россию старца Серафима, и решил, что любопытство его удовлетворено, пора ехать дальше. Но тут встретился он с одним знакомым помещиком, который с трудом, но уговорил генерала все же зайти к старцу Серафиму. Вместе они вошли в его дом-келью и увидели полусогнутого батюшку, который как будто знал об их приходе, потому что тотчас вышел навстречу и поклонился генералу в ноги. Полусогнутым на всю жизнь отец Серафим остался от побоев разбойников, которые думали найти в его лесной келье деньги. Ну вот… Помещик вышел в сени, а увешанный орденами генерал около получаса беседовал с монахом. И вдруг из кельи послышался плач: это плакал военный. Вскоре раскрылась дверь, и отец Серафим вывел под руки генерала, который продолжал плакать, закрыв лицо руками. Фуражка и ордена, которые свалились с генерала во время той беседы сами собой, были забыты им у старца. Отец Серафим вынес ордена и тихо сказал: «Это случилось потому, что ты получил их незаслуженно». Впоследствии генерал многим рассказывал, что прошел всю Европу, знал множество людей, но впервые увидел такое смирение, с каким встретил его Саровский старец. А о подобной прозорливости даже и не слышал: «убогий Серафим», впервые увидев генерала, рассказал ему обо всех его грехах до тайных подробностей.

– Да ты что!.. – поразилась Валя, которая, не жалея свой джип, гнала его по колдобинам расейской глубинки. – И как это он отгадывал, не пойму?