Мой голос за тебя

За высокими окнами, заменяющими стены, виднелись здание Казначейства и статуя Александра Гамильтона перед белоснежной колоннадой. А вдалеке — освещенный Белый дом.

— Соскучился по тебе. Только что вернулся домой, — Бак слегка гнусавил. — Думаю, пора действовать решительно. «Эм-Эс-Эн-Би-Си» организует панельную дискуссию.[4] Завтра утром мне надо отправиться в Де-Мойн. Прости, Бёрди…

Итак, он отказывается даже от эпизодической роли на ее мероприятии. Бёрди закатила глаза и, вскинув голову, проследила, как мимо окон пролетел вертолет. Он вспарывал темно-синее небо лопастями, и гул винтов словно аккомпанировал Роки Хейз.

Президент США возвращался в Белый дом на вертолете морской пехоты с традиционным позывным «Марин Уан». Разговоры в салоне на мгновение стихли. Люди вскакивали с мест, вытягивали шеи и изумленно указывали на вертолет. А затем снова расселись по стульям с бархатными сиденьями.

В ожидании встречи Бёрди внимательно осмотрелась. Здесь было множество щеголей в возрасте от двадцати до тридцати лет, в подогнанных по фигуре костюмах, в парадных галстуках леденцовых оттенков и очках в толстой оправе. С виду — словно хипстеры на уик-энде. Сумочки их спутниц — все в элегантных платьях-футлярах до колена, в туфлях на высоких каблуках — стоили дороже, чем могли бы себе позволить сотрудники администрации.

Бёрди очень нравилось это зрелище. Оно заставляло ее чувствовать себя молодой и желанной, вместо того чтобы заново переживать тот давний позор. Если бы Вашингтон был таким, когда она начинала свой путь! Да, но ведь в том, что он стал таким, есть и ее заслуга?

Самую суть, душу этого города она поняла еще двадцатилетней, наблюдая за своими сверстницами в сигарном баре, находившемся в деловом квартале. Все как на подбор — длинноногие красотки, они могли бы очаровать любого мужчину. И все они вились вокруг пухлого и лысеющего пресс-секретаря Белого дома, словно он был шестым участником группы «Дюран Дюран».

Тогда-то она и осознала: здесь, в Вашингтоне, все вращается вокруг власти и близости к ней. Не вокруг красоты или денег. Хотя красота и деньги тоже не бывают лишними.

Пересекая шумный бар, Бёрди почувствовала на себе взгляды множества глаз. Она сделала вид, что не замечает этого, но невольно выпрямила спину и сделала шире шаг, будто шла по красной дорожке. Бёрди наслаждалась своей внешностью. Воротник хрустящей белой рубашки приподнят, пуговиц расстегнуто ровно столько, чтобы подчеркнуть, что она не принадлежит к правительству. На шее поблескивает колье. Жаккардовая юбка-карандаш подчеркивает загар ног. Бёрди порадовалась, что не стала кутаться и не надела теплые чулки. Она даже зимой редко носила чулки, хотя иногда делала исключение, когда выпадал снег. В своем возрасте она рассматривала чулки как символ сдачи, явный шаг к могиле. Она до последнего намеревалась выставлять напоказ все, что можно показать. Сегодня она вошла в бар на пятидюймовых каблуках, вошла, точно супермодель шести футов ростом. Она заслужила эти взгляды.

Бёрди заметила его в самом конце комнаты. Он сидел на низком мягком диване, на фоне прекрасной панорамы Белого дома за окном. Не отрываясь от телефона, он поднял глаза и, увидев ее, встал, улыбнулся и застегнул пиджак. Высокий, темноволосый, красивый. Ему едва исполнилось тридцать, и в лице еще сохранилось что-то детское.

— Надеюсь, не заставила себя долго ждать, — произнесла она, прекрасно помня, что планировала опоздать ровно на семь минут.

— Привет. О, нет. Совсем нет. Я читал свежее интервью Мэдисон Гудфеллоу, — он показал телефон.

Бёрди уже видела это интервью, главную новость дня на сайте «Кью». Материал предварял очередной выпуск журнала «ЮС Уикли» — с портретом кандидатки в первые леди на обложке.

— Слава богу, я не из числа поклонников ее супруга.

— Я знаю. Отрывки интервью звучат ужасно, — сказала она, накрыв его руку своей, будто рассказывала большой секрет. — Но я должна встретиться с этой женщиной.

Он засмеялся. И она тоже. Но она действительно желала этого. Нутром Бёрди чувствовала, что они с Мэдисон слеплены из одного теста, пошиты из одного сукна. Весьма пестрого, кстати. Она очень надеялась, что ее приглашение на айовскую вечеринку дойдет до Мэдисон.

— Ну, что ж, — он мотнул головой, будто хотел сменить тему, — а я встречаюсь с такой женщиной, как вы, — он указал на Бёрди. — Весь зал смотрел, как вы вошли, и все задаются вопросом, как это мне так повезло — сидеть рядом с вами. — Он протянул ей руку: — Коул Кливер. Знакомство с вами — честь для меня. Я действительно рад ему, миссис Брэндивайн.

Она взяла его руку и наклонилась, превратив формальное рукопожатие в теплый поцелуй в щеку, что было куда приятнее для многочисленных зрителей.

— Знаете, совсем не удивительно, что вы лоббист.

Хотя Бёрди знала, что умение расположить к себе просто необходимо для его работы, она оценила попытку очаровать ее.

— Скажите это сенатору Бронсону, — сказал он, рассмеявшись.

Как только она села, появился бармен, поставив на столик заказанный ею «Грязный мартини».