Мой голос за тебя

Девочки вели себя практически как ангелы, выжидая в очереди почти час. Они улыбались и махали ручонками, знакомясь с другими детишками, смирно сидели в коляске, сосали большие пальцы, наслаждались праздничной атмосферой и смотрели на разнаряженные семейства, собравшиеся на Пенсильвания-авеню, 1600.

Вначале Рейги не хотела наряжаться, но сейчас порадовалась, что заказала в Интернете костюм матери Земли — просторную тогу, покрытую искусственными цветами и листьями, с изображением земного шара, которое маскировало ее живот. Она даже вплела в волосы несколько цветков. Она твердо решила разместить в «Инстаграме» хотя бы один их семейный снимок.

Очередь медленно двигалась мимо конного памятника генералу Уильяму Текумсе Шерману, поворачивала у отеля «Уиллард» и устремлялась на изумрудно-зеленую Южную лужайку. Воздух в конце октября был свежим, но еще не холодным, солнце ярко светило в голубом безоблачном небе. Рейги глубоко вздохнула. Она была так благодарна своим дорогим девочкам. Ей очень захотелось, чтобы и Тед сейчас оказался здесь, чтобы насладиться редким мгновением семейного спокойствия.

Однако едва они пересекли пост охраны, что-то случилось, словно металлические детекторы активировали какие-то тайные кнопки в маленьких головках. Через минуту они словно попали в Волшебную страну: циркачи жонглировали, клоуны расхаживали на ходулях, акробаты порхали на трапеции. Сказочные герои раздавали сладости в коробках, отмеченных президентской печатью. Повсюду было столько людей!

Наташа начала извиваться и кричать:

— Пусти меня, мама! Пусти! Пусти! Сейчас же!

И тотчас Дейзи тоже изогнулась, чтобы, словно Гудини, выскользнуть из коляски.

— Нет, нет, дорогуши! Сейчас мы увидим президента! А затем поедем дальше, — Рейги постаралась говорить как можно веселее. Она всегда так делала, когда ее окружали родители, которым, похоже, повезло больше, чем ей.

Она гладила девочек по головам, осторожно усаживая их назад в коляску. Протиснувшись между счастливыми мамами и папами, чьи детишки спокойно сидели у них на руках, поставила коляску на фоне Белого дома и быстро сделала снимок. Обе девочки при этом гримасничали и кричали, словно их удерживали здесь силой.

Радостная мамочка безмятежных близнецов, одетых десантниками, предложила сфотографировать их втроем.

Рейги приняла предложение, но после съемки поспешила ретироваться, чтобы ее не попросили об ответной услуге. Нужно было добраться до выхода на противоположной стороне, пока малышки не пришли в неистовство. Она с ветерком прокатила их мимо длинной очереди перед Белым домом, где давали самые вкусные сладости и можно было сделать прекрасные фото.

— Выпусти! Выпусти меня! Мама, выпусти!

Обе девочки кричали, рыдали, их залитые слезами личики покраснели. Они толкали друг дружку, пытаясь встать на ноги в коляске. Она старалась везти их быстро, живот, огромный, как у Гаргантюа, тянул вниз, и ей казалось, что младенец вот-вот вывалится.

Подъем по длинному склону холма полностью вымотал ее. Вдруг она поняла, что ей что-то мешает толкать коляску. Оказалось, что ее подол зацепился и застрял в спицах колеса. Рейги вытащила платье, порвав тонкую дешевую ткань. Этой секундной остановки Дейзи хватило, чтобы выскользнуть из коляски. Она во всю прыть понеслась по лужайке по направлению к Западному крылу, точно дикое животное, жаждущее вернуться в природу. Здесь не было гостей, только служба безопасности — явный признак того, что территория не предназначена для прогулок. Рейги побежала за ней, толкая впереди коляску, в которой на ремнях болталась Наташа.

— Дейзи, нет! Дейзи! Остановись! Сейчас же! Ты же хорошая девочка!

В погоне за Дейзи Рейги старалась усадить Наташу, но та поднялась во весь рост, точно на серфинге. А потом опрокинулась. Каким-то чудом Рейги удалось отбросить коляску и поймать Наташу на лету. Она побежала дальше с истерично кричащей и пинающейся девчонкой на руках.

Здоровяк с наушником и в строгом костюме, обтягивающем квадратную фигуру, бросился Дейзи наперерез и ловко изловил ее. С каменным лицом он направился к Рейги и вручил ей малышку, вопящую, словно злобный тролльчонок.

— Следите за ребенком, — властным и чуть грубоватым тоном сказал охранник.

— Простите, сэр, мы больше не будем, — ответила Рейги, которая все еще не могла отдышаться.

Эта погоня стала самым тяжелым испытанием для ее тела за последние месяцы. Держа по девчонке на каждой руке, она едва сумела выговорить:

— Выход там, верно?

Она указала на спуск с холма.

Охранник кивнул.

Она поставила Наташу на землю, придерживая ее рукой, второй же пыталась усадить Дейзи в коляску. Все так же бесстрастно охранник подхватил Наташу и усадил ее за считаные секунды. Дейзи же изображала деревянную куклу, у которой не гнутся ни руки, ни ноги, и отказывалась садиться. С большим трудом Рейги усадила ее и пристегнула.

Только когда они дошли до административного здания Эйзенхауэра, она осознала, что очень плохо себя чувствует. И не просто плохо, не так, как положено смертельно уставшей беременной мамаше. Неужели схватки?