Мой город 5. Инвалид

На палубе все стихло. Свечные огни потускнели сами собой. И теперь вместо яркого ночного света пылающих на ветру свеч, было видно покойный их красно желтый огонь. Вдали появился рояль. Черный наводящей ужас инструмент. Вы спросите, почему ужас? Извольте, отвечу. В тусклом пламени свечей что может ни показаться. Порой человек может представить такое, что волосы дыбом встанут, а свет пламени лепестка свечи порой может показать нам то, о чем мы давно забыли. И лишь ее тень способна испугать нас. Вот и ответ на этот вопрос: почему рояль показался зловеще ужасающем. Это лишь тень. Тень, которая способна испугать. Довести человека до инфаркта, сделать так чтобы у него появился паралич после страха, который возник неоткуда, словно из воздуха родился он. страх тени зловещего, порой неожиданного. Так что вряд ли можно было сказать, что рояль ужасал присутствующих. Это было б неверно сказано. Скорее это его возникшая неоткуда тень, заставила от неожиданности вздрогнуть всех присутствующих на палубе ресторана. Вскоре вдали появился свет, и словно ниоткуда к роялю подошла женщина в красивом розовом платье. У него были длинные рукава которые заканчивались на запястьях. У него было небольшое скрывающее ее красивую грудь декольте, из которой была видна небольшая ложбинка из-под платье зоны декольте. Вообще-то, что касается ее груди, то вряд ли можно было бы назвать ее маленькой. Она была довольно большой. Грудь твердого раз Само же платье было длинным, и лишь небольшие черные сапожки были видны из подола платье. На само же платье под тусклым светом светящихся свечей, и держащей в правой руке подсвечник в который можно поставить три свечи, переливались блеском нашитых на нее бриллиантовой мишуры. Она подошла к роялю, и поставив свечку на рояль села на стоящий у клавиатуры стул. Теперь рояль не казался таким страшным. Теперь он приобрел свой естественный вид. Черный, горделивый, он стоял на появившейся словно ниоткуда сцене. Когда женщина села на стул, за рояль, ее лицо освятили стоящие на подсвечники три свечи, их тусклый свет. Теперь можно было разглядеть ее лицо. Оно было красиво. Чуть-чуть вытянутое. Маленький носик, черные жгучие глаза. Длинные до пола распущенные, повязанные в небольшой пучок на голове черные. Ее руки были красивы. За всю свою жизнь которую она когда-то прожила на земле, она никогда не занималась физическим трудом. Она была сочинитель. Она сочиняла музыку. Музыку для души, которую она слышала в своем сердце, в своей душе. Она слышала ее в лесу, в растениях, даже в живущих в лесу животных и поющих радостные песни певучих птиц. И вот, она сделала первый аккорд. Ее тонкие гибкие пальчики плавно стали скользить черно-белой клавиатуры рояля. Она тихо, будто трепеща перед музыкой и инструментом, словно скользя по черным белом клавиш, начала играть свою партию и, забыв обо всем на свете, ушла в музыку исполняющей партии. Казалось, что она играет так, что кроме музыки ей ничего было не надо. Она была погружена в музыку, играя на рояле так, что казалось, это не она играет свою партию, а сама музыка, вот она. Взяла за руки ее, и сама ее вела по своим музыкальным нотам. Она лилась из этого музыкального инструмента, словно соловей пел свою песнь. Но вот музыкальная композиция закончилась, и присутствующие в зале зрители, встав, зааплодировали. Зрители аплодировали довольно долго, а игравшая на сцене женщина готовилась к следующей партии. Овации слушающих не знала границ. Руки рукоплескали. И вот, словно ниоткуда появился оркестр. Сидя на стульях, у своих инструментов они с нетерпением ждали когда дирижер взмахнет своей дирижерской палочкой, и они оживят свои инструменты вдохнув в них музыкальную композицию своей души и сердце. Ведь музыка льется лишь из сердца, а та в свою очередь идет от души. И вот, дирижер взмахнул своей дирижёрской палочкой, и инструменты зазвучали. Они ожили в музыкальном сопровождении своих друзей-нот. Дирижер дирижировал своей дирижерской палочкой, смотря на оркестрантов, внимательно вслушиваясь в каждую скрипку и другой музыкальный инструмент. Вот оркестр затих, и слушатели услышал стоящий на сцене рояль.