Мой граф

   Леди, которая спит в мужской ночной рубашке. Леди, которая раскинулась на кровати в позе мужчины. Леди, которой понравились те интимные штучки, которые он с ней проделывал.

   Грегори улыбнулся. Улыбнулся помимо воли. Рядом с Пиппой он чувствовал беззаботность. Беспечность.

   – Бог ты мой! – вдруг вскричала она и резко села. Ее грудь тяжело вздымалась и опадала.

   Вот вам и беспечность. Грегори придал лицу нейтральное выражение, граничащее с легкой, профессиональной заботой.

   – Прости, я просто хотел посмотреть, как ты. Я же не только твой опекун – неофициально, разумеется, – но и твой нынешний хозяин, и мой долг – позаботиться о твоем удобстве и безопасности.

   – О, я это уже заметила. Я собиралась поблагодарить тебя. Весь день, когда ты не досаждал, и не раздражал ужасно, и не разжигал во мне ничем не сдерживаемой, дикой животной страсти, ты прекрасно заботился обо мне. – Она провела ладонью по лбу и макушке, убирая с лица волосы.

   – Мне было приятно, – отозвался он. Да, слово «приятно» перевешивало все остальные значения.

   – Полагаю, у тебя был интересный вечер? – осторожно заметила Пиппа.

   – Да, можно сказать и так. – Леди Дамара дулась на него, но разговор с мистером Доусоном пошел Грегори на пользу. – Однако я рад, что наконец-то лягу в постель.

   – Я тоже была рада лечь.

   – Не сомневаюсь, что ты тоже интересно провела вечер. Надеюсь, это не было ужасно.

   Она покачала головой:

   – Ничего такого, чего нельзя было бы вынести, не утратив самообладания.

   – Вот и хорошо. – Грегори был рад, что свет камина освещает его сзади и скрывает лицо в тени. Так он мог вглядываться в Пиппу, ища признаки страха или беспокойства, и незаметно, исподволь любоваться ее безыскусной красотой. – Хочу, чтобы ты знала, что даже если бы я не увидел тебя там, на лестнице, я бы никогда не позволил тебе спать в мансарде вместе со слугами-мужчинами.

   – Спасибо. – Голос ее звучал глухо. Неудивительно, ведь он разбудил ее от крепкого сна. И она играет роль – роль, которая наверняка дается ей нелегко, – и делает это в чужом доме, в окружении совершенно незнакомых людей.

   – Ты правда хорошо провел этот вечер? – спросила она.

   Он пожал плечами:

   – Да так, ничего.

   – Видела, ты наслаждался обществом красивой леди. Это была леди Дамара? Та, что вышла и взяла тебя под руку?

   – Да.

   – В бирюзовом она выглядит божественно.

   – Наверное.

   Пиппа отвела глаза.

   – Она явно мечтает выйти за тебя замуж.

   Он рассмеялся:

   – Вовсе не обязательно.

   Теперь пришел черед Пиппы пожать плечами:

   – Но это было бы так удобно.

   – Ну да. Я помню почему. Чтобы дядя Берти перестал приставать к нам, убеждая, что мы должны пожениться.

   – Именно.

   – Разумеется, он думает, что сейчас мы направляемся в Гретна-Грин.

   – Ну, мы никак не могли сделать это так быстро. – Она вздохнула. – Так что, полагаю, он думает, что мы остановились в придорожной гостинице. Надеюсь, он верит, что мы спим в разных комнатах.

   – Не так обычно бывает, когда двое убегают, чтобы пожениться. Думаю, они перестают притворяться и предаются страсти, где и когда могут.

   Она тихонько хихикнула.

   – Что смешного? – спросил он.

   – Просто я слышала в кухне, слуги ждут, что вы с леди Дамарой сегодняшнюю ночь проведете вместе. Полагаю, именно для этого и вино у тебя на столике.

   Грегори скрыл свою досаду. Он тоже был уверен, что фрукты, вино и прочее были декорациями к ночному рандеву.

   – То, что слуги так говорят, не значит, что это правда.

   – Верно. Как и слух, о котором упоминал лорд Марбери… о тебе и… моей старой школьной подруге Элизе. – Она снова усмехнулась, на этот раз с оттенком грусти.

   Грегори вздохнул.

   – Ты в это веришь?

   Пиппа посмотрела ему в глаза.

   – Я не знаю.

   Его больно задело, что она так сказала. Но с чего бы? В конце концов, это правда. Он ведь спал с Элизой – один раз.

   Один-единственный.

   Но ему была невыносима мысль, что Пиппа знает. Невыносима была мысль, что она может – хоть когда-нибудь – подумать о нем дурно.

   – Расскажи мне правду о вас с Элизой, – попросила она, и даже в темноте он видел, как ее глаза вспыхнули больше, чем простым любопытством. Было в них что-то еще… у нее имелась еще какая-то причина желать знать.

   – Сначала ты скажешь мне, почему тебя это интересует, а потом, клянусь, я расскажу тебе правду.

   Пиппа тяжело вздохнула. На минуту в комнате стало тихо-тихо.

   – Не важно, – наконец проговорила Пиппа.

   Он, конечно же, испытал облегчение.

   – Завтра поговорим, ладно? О том, что нам с тобой делать, когда закончится прием.

   Она выпрямилась.

   – Что ты имеешь в виду?

   – Я имею в виду, что не намерен отвозить тебя назад к дяде Берти.

   Она громко охнула.

   – Правда? – И не успел Грегори и глазом моргнуть, как она вскочила с тюфяка и кинулась ему на шею. – Ох, спасибо тебе, Грегори.

   Он позволил Пиппе повиснуть на нем. В сущности, Грегори прикрыл глаза и упивался своими ощущениями.

   – Я решил сегодня, когда увидел тебя на лестнице с теми грубоватыми лакеями…

   – Они вели себя просто по-хамски.

   – …что тот, кто с таким упорством пытается убежать от своей судьбы, должен иметь для этого очень вескую причину.

   Она стиснула его еще крепче, потом отодвинулась, чтобы посмотреть на него.