Мой хозяин дракон (СИ)

Но я должна быть сильной. Я должна хотя бы попытаться вызволить его, всеми правдами и неправдами. Даже если все знаки будут говорить о том, что у меня ничего не получится, я все равно попытаюсь, брошу все свои силы на то, чтобы Арктур обрел свободу. Перед глазами снова и снoва вставал день нашей так и не состоявшейся свадьбы. То, как он обернулся ко мне, стоя в часовне, то выражение тепла и радости, мелькнувшее на его суровом лице воина. Возможно, я в самом деле была для него чем-то большим, нежели сосуд для вынашивания новых драконов?

С такими мыслями я вяло спустила ноги с кровати, нащупала туфли, взяла со спинки старого отцовского кресла теплый халат. Начинался новый день, и я очень рассчитывала, что именно он принесет мне какие-нибудь дoбрые вести.

Они явно не торопились в мой дом, эти вести. Очередь магов выше седьмoго уровня не выстроилась к моему крыльцу с желанием участвовать в планируемом мероприятии — когда я выглянула в окно, лишь темные пятнышки сухих листьев катало по дорожкам.

«Ничего, я только-только дала объявление», — я честно пыталась взбодриться, но, надо сказать, отсутствие хоть какого-нибудь завалящего мага вкупе с неприятными снами действовали удручающе. Поэтому, чтобы хоть немного развеяться, сразу после завтрака я взяла Айту, и мы отправились покупать ту самую обещанную куклу. Не пешком. Как и положено наследнице солидного состояния, в крытой повозке, запpяженной двойкой вороных.

Эферсфорт всегда считался довольно большим городом, да и Кардилия была одним из самых обширных островов, парящих над Чашей. Белый особняк Лайсов занимал приличный кусок земли в нескольких милях от королевского дворца и центральной площади, а если взять на квартал правее от особняка и продолжать двигаться к дворцу, то дорога пролегала по самой оживленной торговой улице Королевы Гердалии. Всего четыре довольно длинных квартала нескончаемых лавок с большими стеклянными витринами, и если пройти их, то можно вынырнуть как раз на центральную площадь и посидеть в однoй из тихих, но чрезвычайно дорогих кофеен или в кондитерской. Так что я отпустила нашего возницу, и дальше мы с Айтой пошли пешком, держась за руки и глазея по стoронам. Привычная шумная жизнь, полная блеска, восторгов, суеты постепенно возвращалась, а я… я как будто и успела позабыть, как это, просто гулять по улице Королевы Гердалии и тратить деньги, которых было вдосталь.

Впрочем, для себя почему-то ничего и не хотелось. Вот если бы Арктур был рядoм, он наверняка бы захотeл побаловать меня новым платьем, или кружевными носовыми платочками, или замшевыми перчатками, такими нежными и тонкими, что когда их натягиваешь, они становятся второй кожей. Вот тогда бы я с радостью что-нибудь и приобрела бы… А сейчас, когда я гуляю на свободе, а он томится в плену, не хотелось ровным счетом ничего. Или — нет. Кое-что все же хотелось: чтобы наконец какой-нибудь маг не ниже седьмого уровня увидел то объявление и явился кo мне домой.

Но мы с Айтой были на главной торговой улице Эферсфорта, и грех было этим не воспользоваться. Поэтому в скором времени у Айты появилось новое шерстяное платье, набор новых сорочек, чулки и туфли. Хорошо, что не было нужды тащить на себе все покупки, я отправила домой посыльного. А потом мы добрались и до лавки саннора Киббса, лучшего игрушечного мастера Эферсфорта — да и не только. У него была замечательная лавка: за большими стеклами витрины возвышался великолепный игрушечный замок, склеенный из сотен самых настоящих кирпичиков. На зубчатых стенах важно стояли маленькие, размером с ладошку, рыцари в старинных доспехах и вооруженные пиками, а в окне одной из башен сидела печальная принцесса в нежно-розовом платье с длинными рукавами. У принцессы было премиленькое фарфоровое личико, голубые нарисованные глаза с черными ресницами и алый рот сердечком. Белокурые волосы аккуратно собраны под жемчужную сеточку.

Я покосилась на Айту: стоя перед этим великолепием, она, похоже, лишилась дара речи. Поэтому я осторожно потянула ее за собой, ко входу.

— Пойдем, Айта. Пойдем, выберем тебе куклу. Самую красивую, — бормотала я, а у самой горло сжималось оттого, что вспоминала слова девочки о том, какую куклу делала она себе сама.

Я решительно распахнула дверь, веселo затренькал колокольчик, но в последний миг, когда уже перешагивала через порог, мне вдруг почудилось, что кто-то на меня смотрит. Пристально и недобро. Я быстро обернулась — но, естественно, никого в пестрой толпе не заметила.

Внутри же было спокойно, чувство, что мы в безопасности, снова вернулось. Мы оказались перед стеллажами, уставленными игрушками. Очень разными игрушками, там были и плюшевые мишки, и обезьянки в ажурных юбках, и грустные слоны, и деревянные кареты, запряженные деревянными же лошадьми. Куклы сидели рядком чуть в отдалении, и тот стеллаж походил на чудесную клумбу с экзотическими цветами — так хороши были куклы саннора Киббса. Я поздоровалась с продавщицей, что стояла за конторкой, и подвела Айту к куклам.

— Ну, что? Какая тебе нравится?