Мой кровный враг

Если это разбойники, я сама прикончу любого, кто попытается меня облапать. Если нет – мне ничего не угрожает. Может быть, и вообще пройдем через лес невозбранно, ведь не мы их цель. Или заодно они попытаются ударить по хранителям? Тогда все действительно может пойти наперекосяк. К стыду своему, я заколебалась на несколько мгновений. Умирать по глупости не хотелось.

– Я сама себе оружие, – сказала я, наконец, стараясь, чтобы голос звучал твердо.

– Леди Эйлин наверняка думала так же, – сказал Ричард. – Но ей это не помогло.

Я упрямо вскинула подбородок.

– Я видел, чего стоит ее брат и сам лорд Бенли, – продолжал Ричард. – Под стенами столицы. Может, конечно, он учил дочь хуже, чем сына, но сомневаюсь…

А может, вы с Аланом догадались, что это не разбойники, и не хотите, чтобы я узнала, что происходит на самом деле? Тогда тем более не отступлюсь.

– Другого плана все равно нет, – пожала я плечами. – Да и вы будете рядом.

– Мы не сможем быть так близко, чтобы предупредить любую случайность. Днем тень видна, ты знаешь это ничуть не хуже меня, а ночью соваться в лес бессмысленно.

– Ты как будто хочешь меня отговорить. Разве командир не должен бестрепетно посылать подчиненных на смерть, если это послужит благой цели? – не удержалась я от укола.

Он криво усмехнулся, помолчал несколько мгновений и сменил тему.

– Платье-то у тебя хоть есть? Вряд ли ты везла через море кучу нарядов.

Порыться в маминых сундуках – наверняка найдется что-то, подходящее случаю, а подогнать по фигуре недолго. Едва ли хранители успели выбросить или пристроить к делу все вещи бывших хозяев замка.

– У Гилмора где-то стоят сундуки из господских комнат, – сказал Акиль. – Можно посмотреть.

Я замотала головой. Не смогу. Не вынесу. Перебирать мамины вещи сейчас – сыпать соль на рану. Поймала на себе пристальный взгляд магистра и торопливо опустила глаза. Нельзя показывать ему свою слабость.

– Леди Клэр одевалась изысканно, – задумчиво проговорил магистр. – Вряд ли кто-то поверит, что леди, у которой есть деньги на такие платья, путешествует в одиночестве, без телохранителей.

– Поверят, если взять что-то, что успело поизноситься. Остатки былой роскоши, – вмешалась Ева.

– Поношенное отдавали слугам. – Я по-прежнему не поднимала глаз. Нельзя, чтобы магистр увидел в них мои истинные чувства.

– Я могу порыться, если никто не против, – сказала Ева. – И помогу подогнать. Были бы у меня платья – поделилась бы, но в последний раз я надевала юбку перед войной.

А я в пансионе. Совсем недавно. Слишком давно.

– Да, пожалуйста, – сказала я.

– Хорошо, займитесь этим, – велел магистр. – А мы с Акилем и Аланом пока обсудим детали, может, еще что надумаем. Выезжаем завтра за час до рассвета.

Утром, невыспавшаяся и злая, я стояла во дворе. Весь вчерашний вечер я гоняла в голове мысли, и от них хотелось выть в голос, а когда все же удалось заснуть, пришел кошмар, который я снова не запомнила. Надеюсь, магистр не солгал, и дурные сны пройдут, долго я так не выдержу. Хотя сейчас это, наверное, к лучшему: все неуместные мысли вытеснила одна – выспаться бы.

Я зевнула в кулак, поежилась от предрассветной сырости, пробравшейся даже сквозь шерстяное мамино платье.

Вчера Еве действительно удалось найти такое, что впору было отдавать слугам —выцветшая краска, слегка истрепавшиеся подол и манжеты. Весь вечер мы орудовали иглой, ушивая его и надставляя подол: оказывается, я немного переросла маму, только она об этом уже не узнает.

Получилось не слишком хорошо: портниха что из меня, что из Евы так себе. Но придирчиво рассмотрев результаты наших трудов: я в зеркале, а Ева со стороны – мы решили, что так, наверное, и лучше. Остатки прежней роскоши – как она выразилась вчера. Леди или вовсе госпожа похудела от невзгод, на новое платье денег нет, старое пришлось перешивать. Потому и едет одна, без охраны, на дурной лошаденке – к каким-нибудь дальним родичам, которые, может, приютят. Кстати, нет ли у кого из окрестных лордов дальних родственниц? Сам лорд Бенли не годится, в его замок проще добраться другим путем, не через лес… Сошлись на том, что я бежала от войны на побережье, а теперь возвращаюсь в столицу, где моя сестра замужем за купцом, получившим титул во время войны – чудовищный мезальянс, но ничего не поделать…

Лошадь, которую мне подвели, была под стать и легенде, и платью – старая, с неровной тряской рысью, даже жаль было взбираться на такую – не ровен час упадет под тяжестью всадницы. Рядом с хранителями, облаченными в дорогие кольчуги и восседавшими на добрых лошадях, я выглядела нищенкой. Глупо, но это заставило меня смутиться под пристальным оценивающим взглядом магистра. Я в который раз поежилась на ветру, плотнее запахнула плащ – Ева отдала мне свой, когда-то дорогой и теплый, сейчас кое-где зашитый, кое-где прожженный, слишком длинный. Если придется сражаться, надо будет его сбросить, не ровен час на полу наступлю. Хотя, наверное, я сниму его раньше, когда взойдет солнце и потеплеет…

– Годится, – сказал Ричард.