Мой любимый компас (СИ)

— Просто я никогда еще… — краснею всем телом, как свекла, и прячу лицо на его груди. — Прости…

— Да понял я уже, — грубо перебивает Глеб и сильно сдавливает меня руками. — Вот только за это точно извиняться не надо. Ясно?

Пока я что-то неуверенно блею у него в районе шеи, Юсупов заносит меня в свою спальню и осторожно опускает на кровать.

— Не бойся, Яська. Сейчас я вас с ним знакомить буду!

Глава 20

К ней, как к святыне прикасаюсь!

До сих пор не верю, что она настоящая. В девятнадцать лет девственница, да еще не целованная. Как такое вообще возможно?

Но все, что Яся говорит, как реагирует на мои касания, как зажимается и удивленно распахивает глаза, говорит о том, что это правда. Офигеваю! Да так, что накидываюсь на нее, как неандерталец, честное слово. Словно девок до этого не видел. Но Ясинья не очередная девчонка в моем многочисленном списке побед. Она особенной! Только моя!

Как только Яся начинает дышать, как паровоз, сразу понимаю, что перегибаю. Где-то еще на задворках сознания теплится надежда, что выгорит, но облом. В общем-то, не страшно. После ее робкого признания мне вообще никуда торопиться не хочется. Понимаю ведь, что она ждет чего-то особенного.

Да и заслуживает она! Как я после всего этого могу предложить ей быстрый секс на диване в гостиной? Несмотря на то, что член ломит от невозможности разрядиться, понимаю, что сдохну, но сделаю все как надо. Потом эти ее хрипящие вздохи мне совсем не нравятся.

Если мать права, и это психосоматика, то при любом нервном напряжении девчонка начнет задыхаться. А то, что я накидываюсь на нее, словно озабоченный маньяк, явно заставляет ее нервничать.

Подхватываю ее на руки и в очередной раз поражаюсь, какая она невесомая. Яся высокая, а весит как ребенок. Это очередной пинок под мой голый зад. Нельзя с ней торопиться.

Нужно как-то… Чееерт!

Хрен знает как, но надо взять яйца в руки и подождать, пока не привезут ее лекарства. Она сама говорила, что после их принятия вела вполне себе здоровую жизнь.

Подумаешь, две недели!

Сука! Твою мать!

Ясинья трогательно ко мне прижимается и стыдливо прячет красные щеки, засунув нос в изгиб моей шеи. Ты, конечно, Глебыч, молодец! Девчонка ни разу в жизни член настоящий не видала, а ты ее таскаешь по лестнице, как гребаный Адам в Райском саду.

Да, блин! Как это вообще возможно?

Уже давно в чистоту и добродетель женскую не верю. А тут из Дрездена последняя девственница на планете прикатила. И сразу в мои объятия. Уму непостижимо! Руками ее сильнее к себе прижимаю, когда она блеть и просить прощения начинает за то, что такая невинная ко мне пришла.

Совсем рехнулась!

Сразу решаю: раз она такая паникерша, постепенно буду ее с прелестями секса знакомить. А через пару недель, к тому времени, как приедут ее лекарства, глядишь она осмелеет уже. И я буду ждать этого момента с особым предвкушением.

Да маза фака, твою мать! Как это пережить-то?!

На кровать ее тихонько укладываю и включаю слабую подсветку, вмонтированную в плинтус. Света мало, глаза не слепит, но друг друга хорошо видно. Этакий интимный полумрак. Яся смущается и начинает руками прикрываться, а я ей в наглую заявляю:

— Не бойся, Яська. Сейчас я вас с ним знакомить буду!

Она своими глазищами хлопает и сглатывает нервно. Потом и вовсе судорожно выдыхает через губы свои потрясающе-сладкие и несмело произносит:

— Лааадно.

Ну ладно, значит, ладно. Раз сопротивление не планирует оказывать, уже есть надежда, что мы из этой ситуации живыми выберемся.

Осторожно наступать начинаю. Упираюсь руками в кровать по обе стороны от ее головы и сверху укладываюсь. Яся дрожит, как щенок потерянный, только что зубами не стучит и дышит шумно.

— Не бойся, — тихонько в лицо ей дую, когда вижу, как глаза слезами наполняются. — Не буду я тебя вскрывать. Не сегодня.

Она носом хлюпает и снова с дрожью выдает:

— Ладно.

Ой, уж эти ее «ладно». Было бы ладно, не тряслась бы, как кролик испуганный.

— Можно я тебя поцелую?

Не, Глебыч, ты точно идиот! Лежишь голый, придавив девчонку членом, и про поцелуи спрашиваешь! Но Яська мужественно головой кивает, и я тут же к ней присасываюсь. Ее губы спелые своими раздвигаю и лениво язык в рот толкаю. Она через нос шумно выдыхает и робко отвечать начинает. В висках вены пульсируют, мозг разрывая. Кровь в ушах шумит, слуховые галлюцинации вызывая.

А слышится мне, как девочка моя стонет и несмело руками меня обнимает. Чуть наглеть начинаю. Рукой по ее ноге веду, под коленку беру и осторожно в сторону отвожу. Она ерзает подо мной и вторую сама мне на спину закидывает. Когда между ног разведенных оказываюсь и чувствую, как член во влажное лоно упирается, чуть не ошизеваю. Зверюга во мне зубами дыру наружу прогрызать начинает и плоти вожделенной требовать. Только я ему сегодня потакать не собираюсь.

Мне важнее ее удовольствие, чем свое.

— Тихо… тихо… — шепчу, когда Яся чувствует мое одичалое возбуждение своим лоном и дергается. — Дыши, Яся. Он не укусит.

В этот момент мне заржать в голосину хочется. Дожил! Уговариваю девушку не бояться моего члена.