Мой любимый компас (СИ)

— Что случилось? Почему приступ случился? — спрашиваю, а сам ее внагляк руками ощупываю. Мне все еще надо убедиться, что она рядам, а не отошла в мир иной.

— Сон… приснился… не помню. Я проснулась и растерялась сначала. Потом испугалась, что маму не предупредила. А когда дошло, что мама уехала… поздно уже стало, — шепчет она и даже хмыкает от этой глупости.

— Вот ты нормальная? Разве можно из-за такого умирать? — ворчу и руками ее грудь обнаженную оглаживаю.

Яся руку скидывает, а я по попе водить начинаю. Она и оттуда отпихивает, а я снова по груди наглаживаю.

— Яська, а давай знакомство твое с моим членом продолжать, а? Глядишь, ты привыкнешь и паниковать перестанешь, когда до дела дойдет.

Сверчок мой краснеет, но согласно головой кивает, а я ее на радостях зацеловывать начинаю.

— Глеб! — хохочет Яська, а я понимаю, что лучше звука никогда не слышал.

Ну, если только не считать тех звуков, которые она издавала, когда кончала вчера. Дважды. После первого нашего совместного оргазма я ее в душ утащил, чтобы отмыть, а там руки как-то сами потянулись. Податливая она. Отзывчивая. Все быстро произошло. Пока ее пальцами гладил, она мне член надрачивала. Знакомилась. А потом уставшие спать легли.

И вот чего придурку про ингалятор не вспомнить?! Так нет же. Расслабился! И вот итог!

— Мы на занятия опоздаем, — шепчет Яся и от меня отодвигается.

Мне это жуть как не нравится, но не напираю. Быстро собираемся, и я отвожу ее домой. Там, буквально через пятнадцать минут она выходит снова в своих безразмерных шмотках и садится в машину.

— И чё за прикид? — безрадостно топлю и рожей транслирую, что недоволен.

Ясинья улыбается, как мультик, и мило так, явно придуряясь, пищит:

— Ой, а вот и милашка Глеб подтянулся! Наверное, он просто голодный, — и щеки свои розовые в улыбке тянет.

— Ясь, — бубню уже не так сердито и на дорогу выезжаю.

— Глеб, это маскировка, — невозмутимо парирует она. — Вот вернуться мои потерянные килограммы обратно, и тогда я надену что-нибудь, что не потеряю по дороге.

— Это когда? — бровь дугой выгибаю и на нее смотрю.

— После дождичка в четверг, — снова пищи она, а потом на полном серьезе добавляет, — а вообще я есть хочу.

От такой новости даже по тормозам бью и тут же к ресторану сворачиваю. Первый раз от нее о еде услышал. Такое и отметить не грех.

Заходим в ресторан и занимаем столик. Нам приносят меню, и Яся начинает подробно его изучать. Она долго перелистывает страницу за страницей и тяжело вздыхает. Понимаю, что сейчас снова-здорова начнется, и спрашиваю официантку:

— У вас есть что-нибудь не аллергенное. Чтобы там не было красного, оранжевого, белка, соусов и орехов.

— Вода, — тут же острит явно невыспавшаяся официантка.

От ее слов у меня на языке столько эпитетов вольных вертится, еле сдерживаюсь, а Яська только весело фыркает.

— Я возьму капустные котлеты и салат со шпинатом, — а потом довольно выдыхает и еще накидывает, — чай и картофельный пирог.

— Трава с травой и на десерт трава, — у меня даже рожу перекашивает от такого рациона. Плечами передергиваю и заказываю себе ланч.

— Здесь, Юсупов, главное слово — «котлеты». Если не думать, что они из капусты, то вполне можно представить себе мясо.

Поразительное умозаключение. Но когда Ясинья с аппетитом уплетает свой завтрак, тщательно его пережевывая, сам начинаю верить, что эти ее котлеты — объедение.

— Так что тебе приснилось, Яся? — решаю потихоньку выяснить причину утреннего приступа.

Мать предположила, что астма у Ясиньи носит психосоматический характер. Значит, ее что-то напугало. Сильно. И вполне возможно, это что-то и снится ей, раз она в такой сильный приступ впала.

Девчонка замирает. Даже котлеты свои жевать перестает и с осторожностью смотрит на меня. Странная! Чего боятся? Я ее уже три раза с того света вытаскивал!

— Я не знаю, — все-таки бубнит она и взгляд в тарелку опускает.

— То есть? Ты не помнишь? — все интересней и интересней.

— Мне снится один и тот же сон очень давно. Я никак не могу запомнить его содержание, но это точно что-то связанное с моим настоящим отцом, — перебирает дергано плечами, словно виновата в этом. — Но каждый раз после него происходит приступ. Обычно я успеваю среагировать, но сегодня нет.

М-да. Неужели она не замечает очевидных вещей? Или дело вовсе не в очевидности. Возможно, проблема все же глубже.

— А что говорит твоя мама? Вы вообще к врачам с этой проблемой обращались.

Яська снова упрямо поджимает губы, но послушно кивает.

— Мама очень переживает по этому поводу. Мы были у специалистов, но они рекомендовали мне больше отдыхать и расслабляться.

— И?

Девчонка с улыбкой вздыхает и с каким-то озорством смотрит на меня. Потом сует в рот лист салата, на который мне смотреть даже не хочется, и выдает:

— Я занималась медитациями. Не очень помогло. Потом йога и пешие прогулки. Тоже так себе эффект. Еще мне прописали плаванье. Но пока этот процесс скорее волнует меня, нежели расслабляет. То тренер бешеный, то напарники возбужденные целоваться лезут на глубине пяти метров.

Ах ты ж язвочка! Погоди у меня. Устрою я тебе расслабляющее плавание.