Мой мальчик

Три недели со мной позволили ему разлюбить меня, я же спустя три недели слез не могла сказать, что перестала его любить. Я не могла даже злиться на него, ведь для этого нужны плохие воспоминания. А у нас почти не было плохих воспоминаний. Кроме одного, которое ядовитой нитью тянулось несколько месяцев и после которого я перестала делать его счастливым. Оказалось, что я должна нравиться не только ему — это было принципиально важно. И хотя, мой мальчик обещал, что мы с этим справимся и перестанем переживать, теперь именно это было совсем не важно.

Обращаясь ко мне, он до последнего нашего дня говорил: «Любовь моя». Когда-то я была его идеалом, его счастьем, его жизнью. Но одной моей жизни не хватило для нас двоих. И я начала чахнуть, а его жизни не хватало даже на него самого, что тут говорить о нас. Вот тут мы и развалились. Я готова была жить за нас до последнего вздоха и почти это сделала. Он оказался не готов. Он не смог позволить себе вести нас вперед на своей энергии.

— Я думала, мы навсегда.

— Я тоже.

Еще час после нашего решения расстаться мы плакали в объятиях друг друга. Он вздрагивал, и прижимал меня все крепче и крепче. Я зарывалась пальцами в его волосы и шептала:

— Мой мальчик.

Это было безумно, нездорово, неправильно, но как мы могли расстаться иначе? Нормальные люди ругаются, уходят, не держатся за руки. Мы не умели ругаться, не умели уходить и не умели не держать за руки.

Час, что мы плакали был часом признания, что одной жизни на двоих, когда есть третья мощная подавляющая сила, недостаточно.

— Не рассказывай им обо мне. Не рассказывай никому обо мне. — мой соленый шёпот смешивался с его отчаянным киванием головой. — Ты найдешь себе женщину, которую полюбишь и которую примут твои родители, она родит тебе детей, и ты будешь счастлив.

Его пальца все сильней сжимали мою футболку, которая становился все липче от нашего пота и его слез.

— Не позволяй меня обижать.

— Не позволю.

Нас не стало шестнадцатого февраля. Мы развалились и сможем собраться, если только обретем собственные дыхания. Я снова. А он впервые. Я теряла свою искру и не могла больше дышать за нас двоих. У меня оставался последний вдох, и собиралась я потратить его на восстановление. Он же собирался искать еще одну чужую жизнь в попытках сделать ее своей.

Мой мальчик решил не быть моим мужчиной.

«Любовь моя» — это просто словосочетание из девяти букв, когда один любит, а другой хочет любить.

Однажды я скажу его образу в моей голове:

— Я люблю кого-то так сильно, безумно и отчаянно, как когда-то любила тебя, но его любовь ко мне еще сильнее.

Почему мы расстались — это совсем не важно. Важно, что тогда он был моим, а я была его. Важно, что сейчас наше с моим мальчиком прошлое с тем ядовитым воспоминанием кажется сном, но наша радость была настоящей.

Часть 2

Моя девочка

«Это смуглое гибкое тело,

Как жемчужину, я берегла…

Так ему я сказать бы хотела,

Если б заново жить начала»

Ларисса Андерсен

Когда девочка любит себя просто за то, что она девочка, девочкой, как мне кажется, она остается во все свои возраста. Но что такое быть девочкой? Наряжаться в платьица, пользоваться косметическими средствами, мечтать о сказочной сказке, ждать, когда тебе откроет мужчина дверь, подарит подарок или даст денег? Достаточно извращенное понятие о девочках.

Для меня быть девочкой — это про энергию, про ту особую женскую энергию, которая подпитывает не только саму девочку, но и тех, кто оказывается с ней рядом. Эта энергия наделяет девочек такой силой, какой не найти даже у самых сильных, отважных и, конечно, реализованных мужчин. Если эта энергия есть, девочка справится со всем, что ей предложит старушка жизнь. Эта энергия часто и позволяет мужчине выполнить ту пресловутую формулу: построить дом, посадить дерево, родить сына. Девочка рождается, чтобы плести паутину счастья для себя и своих родных.

Девочка сама откроет себе двери и заработает на платье. Помните, как в песне «I can buy myself flowers, Write my name in the sand, Talk to myself for hours»? Ей не нужны восхищенные взгляды сторонних, чтобы сиять. Поверьте, она сможет получить несказанное удовольствие и от собственного взгляда в зеркале.

Но все же девочке нужен он — родной. Тот, кто позволит раскрыть потенциал ее женской энергии, кто защитит ее энергию, выстроит все условия, чтоб эта энергия не ускользала, становилась ярче. Тогда девочка продолжит нежится в теплых лучах своей энергии вместе со своим родным. Родной не может потушить энергии девочки. На самом деле на такое никто не способен, кроме самой девочки. Мы можем чувствовать все и сразу или же не чувствовать ничего. Первое — это нормальное состояние девочек, последнее — противоестественное.

Одна из самых больших бед девочек — перепутать шампунь для кудрявых волос с шампунем для прямых, сказку Андерсена со сказкой братьев Гримм, а родного с неродным. Перепутали и все — энергия начинает затухать.

Я выбрала не того родного.