Мой механический роман

– Вы подсказали. – Я поспешно поднимаюсь на ноги, не желая плакать в ее присутствии. – Я… благодарна вам, мисс Восс. Если бы не вы, то я бы и не попыталась, и мне жаль, что я…

«Мне жаль, что я вас подвела» – вот уж точно переломный момент моей жизни.

– Бель, – окликает она меня, – пожалуйста, тебе не нужно ни за что извиняться…

– Простите, простите, мне просто нужно…

Я даже не заканчиваю фразу. Просто распахиваю дверь и спешу забиться в какой-нибудь укромный уголок этой дурацкой школы, чтобы утонуть в собственном разочаровании, прежде чем успею столкнуться с Тео или другими ребятами из клуба.

И едва не врезаюсь в кого-то, чудом избежав столкновения.

– Эй, нельзя ли поосторожнее…

– Извини…

– Бель?

Узнав голос Нилам, я вздрагиваю, но не останавливаюсь.

– Пожалуйста, только не сейчас…

– Господи, – произносит она скучающим тоном. – Скажи мне, что дело не в Тео Луне.

Я резко оборачиваюсь, уже готовая крикнуть ей в лицо, что несправедливо, что она вечно так груба со мной, но вместо этого… плотину прорывает. Нилам в полном шоке взирает на меня, а я унизительно перехожу к самым настоящим рыданиям.

– Это нечестно, – всхлипываю я, поспешно зажимая рот руками. – Нечестно, что я должна знать все на свете к своим восемнадцати годам, нечестно…

– Боже, – с многострадальным вздохом произносит Нилам, хватая меня за локоть и увлекая за собой в актовый зал. – Соберись, Майер.

Я вырываюсь из ее рук и сползаю по стене на пол.

– Просто оставь меня в покое.

– Так, значит, ты не поступила в институт своей мечты. Это все, что ли? – спрашивает она и смотрит на меня еще минуту, после чего что-то недовольно бурчит себе под нос и присаживается рядом со мной. – Это же не конец света. Я тоже не поступила в Йель, но, как видишь, не бьюсь в истерике.

– Дело не в институте, дело в…

Мне внезапно начинает не хватать воздуха, и я прерываюсь.

– О боже, – снова ворчит Нилам, – только не говори мне, что ты подала документы только в один вуз?

Я ничего не отвечаю ей.

– Бель, какого дьявола! – восклицает она, и это, пожалуй, впервые, когда я слышу, чтобы Нилам была настолько близка к ругани. – Разве твой консультант не сказал тебе, что нужно подавать документы в несколько универов для подстраховки?

– У меня не было на это времени. – Я вижу, что ей трудно разобрать мои слова, но, к счастью, она на меня не кричит. – Тео убедил меня подать документы в самую последнюю секунду, и я… Я просто не подумала…

Какое-то время Нилам молчит.

– Ты подала документы в МТИ, да? – спрашивает она в конце концов, и я киваю. – Ты же понимаешь, что это один из лучших инженерных вузов в стране?!

– Я в курсе, Нилам…

– В смысле, сотни тысяч людей, занимающихся тем же самым дерьмом, что и мы, мечтают туда попасть. Мало того, что они стремятся к этому больше, чем ты, так у них еще и оценки лучше, чем у тебя.

– Ладно-ладно, я все поняла…

– Хочешь знать, почему ты мне так не нравишься? – спрашивает Нилам, и я поднимаю глаза, испуганная и все еще сопящая. – Ну, хорошо, ты мне не совсем не нравишься, впрочем, какая разница. Проблема в том, что ты пришла на отборочные в клуб и получила место в команде, даже не стараясь. Ты просто не умеешь стараться, – категорично заявляет она. – И совершенно не понимаешь, насколько тяжело быть девчонкой, соревнующейся с парнями, которые даже понятия не имеют о том, что они, в отличие от нас, априори считаются более компетентными во всем, за что бы ни взялись.

– Вот и неправда, – протестую я, приходя в ярость. – Я хлебнула немало дерьма на региональных…

– Да ты только попробовала, что это такое, – возражает Нилам. – Я всю жизнь выступаю на математических и физических олимпиадах. И мне всю жизнь говорят, что девочки ничего не смыслят в математике или что они не могут собирать роботов. Мои братья учатся в медицинских вузах, и мне каждый день внушают, что я должна вести себя как леди, улыбаться и быть вежливой, красивой и изящной, а какому мальчику приходится выслушивать подобное дерьмо? Да ни одному! – рычит она. – И ты ни черта не понимаешь, что когда приходишь неподготовленной, не сконцентрированной и не имеющей даже фундаментального понимания того, чем занимаешься, то тебе просто нечем крыть. Взять, например, Мака, – продолжает Нилам, внезапно становясь жесткой, – ты же видела, как он благоволит Тео и Дэшу? Но когда ты указала ему на это, он ответил, что ты плохой товарищ по команде, и посоветовал больше заниматься. Я, например, много занимаюсь, но, что бы ни делала, люди всегда говорят стараться усерднее. Вот почему я делаю больше ожидаемого. Потому что понимаю, что этого все равно будет недостаточно.

Переволновавшись, Нилам поднимается на ноги и начинает расхаживать туда-сюда.