Мой милый Гаспаро (СИ)

Сами не понимали, почему разрывало их обоих на части, глядя, как те флиртуют то с одним кавалером, то с другим, как весело кружатся с ними в танцах и любезно беседуют. Фабио же стал первым, кто отважился на новый шаг. Он решительно предстал перед Алёной, когда та игриво оставила очередного кавалера:

— Ах, какая встреча! — хихикнула она и дала знать, что замечала его всё время. — Так и следите за мною? Аж потанцевать будто нельзя.

— Отчего же со мною не потанцуешь, красавица? Аль иностранец не по душе? — улыбнулся Фабио.

Нежно проведя по кудрям своего белокурого парика, Алёна смотрела из-под пышных ресниц так, что Фабио аж приложил руку к груди, в которой его сердце застучало сильнее:

— Любовь, оказывается, беда.

— Ой, беда, голубчик, — улыбалась его милая собеседница.

От проходящего мимо слуги с подносом, на котором были расставлены бокалы шампанского, она взяла один из бокалов и отпила его содержимое. Она пила, не отрывая глаз от Фабио, а он смотрел, молчал и будто растерялся вовсе от колдовства сего взгляда.

Однако, будучи развеселившейся, Алёна промокнула кончики пальчиков в бокал и стала брызгать в его лицо:

— Очнись же! Без денег тебе такой красы не видать!

Вручив ему в руки свой бокал, Алёна скорее обратила внимание на махнувшего ей рукою кавалера и поспешила к нему. Только Фабио не остался на месте… Вручив бокал первому попавшемуся рядом человеку, он ускорил шаг следом за Алёной.

Заметив его приближение, она будто начала новую игру. Покидая зал, а там и убегая по коридору прочь, Алёна оглядывалась на бежавшего следом Фабио и смеялась. Когда же они уже были снаружи, убежав в сад, Алёна специально остановилась и позволила подбежавшему Фабио захватить в плен объятий.

Будто всё вокруг исчезло и остались они в мире одни, опустились на ковёр травы, а губы отыскали друг друга… Пылкими, страстными, жаркими были поцелуи, а огонь этих порывов был сразу замечен выбежавшей в сад Юлией.

С удивлением смотрела она, как Алёна сидела на траве с Фабио и целовалась, целовалась, да так, словно был то не первый поцелуй и не первый кавалер. Что-то сжалось в душе, но и трепетало… Что-то просило услышать некий зов, но вся мозаика ощущений прервалась послышавшимся позади голосом:

— И я тебя так целовать хочу, — коснулся нежно её плеч Гаспаро, и Юлия резко повернулась.

Она тут же обняла его вокруг шеи и припала к губам, которые он сразу стал одаривать обжигающим поцелуем…

* — В. К. Тредиаковский, 1730 г.

Глава 5

— Ну и получат же эти озорницы у меня, — с негодованием, стараясь говорить тихо, молвила воспитательница.

Она стояла у окна в коридоре и смотрела в сад, где Юлия и Алёна жарко целовались с кавалерами. Стоящий подле пожилой мужчина спокойным голосом сказал:

— Что ж они, так и хулиганят?

— Не учатся, не хотят ничего знать и другие воспитанницы будто за ними тянутся, — вздохнула с жалостью та. — Приручить пытаюсь, но никак. Всё иное в их головах.

— Вот видишь, взяла ты их на свою голову, — поцеловал собеседник воспитательнице руку.

— Так ведь сама же на повозке сбила их отца, обещала позаботиться, а они вот какими растут. Куда ж теперь, когда у них никого из родственников не осталось? — видно печалилась она не в шутку, и собеседник ласково улыбнулся:

— Дорогая, отдай одну из них мне.

— Они сёстры, — смотрела с удивлением воспитательница.

— Возьму обоих, — кивнул уверенно собеседник, а она усмехнулась:

— Молоденьких вдруг захотелось? И куда тебе сразу две? Мало женщин?

— Ты же знаешь, — снова стал собеседник целовать её руку. — Ты одна у меня… Но подумай, — повёл он её обратно в зал, где так и продолжался бал. — Я займусь этими девушками, выгодно выдам замуж, счастливыми будут, уверяю. А ты…. представь, — провёл он рукой по воздуху. — Будешь наконец-то снова королевой здесь. Твои воспитанницы будут прилежными и выйдут чудесными невестами, а там и тебе признание ещё больше да дохода, чтобы свою школу улучшить, расширить, о чём мечтает и наша любимая государыня Императрица.

— Мечтатель, — улыбнулась воспитательница. — Да как же ты выдашь Захаровых замуж? Обманом женихов завлекать будешь? Юлия худая, как палка, так и будут думать, что из бедной семьи да не сможет родить, а таковой и является, а другая слишком острая на язык…. как базарная баба.

— Удочерю их, и какая разница кем они были до этого? — верил в свой успех собеседник. — Станут счастливыми, всё резко изменится в них, поверь… Счастливая женщина всегда покорная.

— Ой, не знаю, — раскрыла веер воспитательница и засмеялась. — Мало верится в подобное.

— Я им докажу, что не в богатстве счастье, — поцеловал снова её руку собеседник. — И может тебе тем самым докажу свою верность, любовь.

— Что ж, Павел Александрович, — с глубоким вздохом она взглянула в его глаза и сложила веер. — Поглядим.

— Ревность твоя должна уйти, — с сожалением смотрел в ответ её собеседник, и воспитательница попыталась улыбнуться:

— Недоверие это.

Она уходила, но слышала слова его вслед:

— Я всегда был и буду верен тебе!