Мой (не)любимый дракон

При воспоминании о том, как именно пропутешествовала к эрролу Хордису, к щекам прилил жар, а сердце, дурное, пустилось в пляс. То ли температура снова подскочила, то ли слабая плоть по-прежнему вот так непонятно реагировала на мысли о Герхильде.

Определенно, думать о драконе не только неправильно, но еще и вредно и нервозатратно. Поэтому лучше вообще о нем не вспоминать.

Пока пыталась выставить из своих мыслей его льдистость, а заодно понять, что же все-таки произошло между мной и Блейтианом Крейном, в комнату вошла Мабли. Вернее, понуро вплыла, словно неупокоенная душа, только что вернувшаяся с похорон некогда принадлежавшего ей тела. В руках девушка держала поднос с миской, над которой вилась тонкая струйка пара, на лицо же навесила обычно несвойственное ей скорбное выражение.

– Чего такая бледная? За меня беспокоишься? Так я в порядке. Выспалась, отдохнула. Подумаешь, небольшое отравление.

Версия для всех любопытствующих. Мол, вина плохого на ярмарке выпила, несвежим пряником закусила – и вот результат: вынуждена поститься.

И почему нельзя было сказать, что у меня просто простуда…

– Не в порядке, – покачала головой девушка, ставя мне на колени поднос с горячим, но совсем не аппетитным на вид бульоном. В жидкости – не золотистой, блестящей от жира, как я люблю, а уныло-зеленоватой – плавали колечки лука и веточка сельдерея или чего-то очень на него похожего. Ни тебе сухариков, ни даже кусочка хлеба.

Мабли шмыгнула носом, вздохнула сокрушенно, комкая полотняную юбку горчичного цвета, незатейливо отделанную светлой тесьмой.

– Из-за герцога Крейна страдаешь?

Я прикрыла глаза, настраиваясь на непростой разговор.

Если честно, думала, что первой, кого увижу, когда проснусь, будет призрачная проекция негодующей Блодейны, явившейся вправлять мне мозги. Но раз ее здесь нет, значит, ведьма еще не в курсе, что Блейтиан – двойник Леши. И хорошо бы, чтобы так оставалось и дальше. Я просто буду держаться от лжемужа подальше, как делала до сегодняшнего утра. Пока у меня не случилось помутнение рассудка, и я не решила прогуляться с красавчиком по парку. Посмотрела статуи на свою голову…

– А что с герцогом? – рассеянно отозвалась Мабли.

– Эм-м… ничего. Рассказывай, что опять стряслось.

Мне повезло, служанка не стала зацикливаться на Крейне. Видимо, сейчас перед ней стояла куда более насущная и бо́льшая по масштабам проблема. А значит, и передо мной.

Я отставила в сторону поднос.

– Мабли, что случилось?

– Стало известно, каким будет следующее испытание, – ответила девушка тихо.

– И?

– Боюсь, Аня, вы его не пройдете.

Не Фьярра, не ваша утонченность, а просто Аня… Значит, дело действительно дрянь.

– И что же такого грандиозного и трудно выполнимого для нас приготовили на сей раз?

Главное, чтобы не в гости к доисторической анаконде или еще к какой гигантских размеров живности. А все остальное, так уж и быть, переживу.

– Этого испытания не должно было быть. Вернее, их уже давно не проводили. Но, видно, старейшины настояли, – оставаясь верной самой себе, принялась ходить вокруг да около служанка. Отчего я нервно заерзала на постели, чувствуя, как сердце ускоряет свой бег. – Или его великолепие так решил. Ведь, может статься, другого шанса обзавестись ари у него не будет.

– Мабли…

– Это ведь скольких магов придется задействовать. Столько силы… Жертвоприношения совершить. А у нас-то призывать души умерших вообще-то не принято. Это во времена Древних маги творили, что хотели, всякие непотребства безнаказанно совершали. А сейчас… Вдруг Претемная Праматерь на нас за это прогневается?

Девушка что-то неразборчиво пробормотала и осенила себя божественным знаком, кажется, символизировавшим защиту от всякого зла – закорючка, что-то вроде зигзага, прочерченного в воздухе ото лба до груди.

– Мабли!

Никаких нервов на нее не хватит.

Видя, что я уже на грани, вот-вот взорвусь, и тогда запросто могу ей миску с бульоном на голову натянуть – получится такой оригинальный головной убор, глиняный котелок, – служанка взволнованно проговорила:

– Они хотят испросить благословения предков! Чтобы души прежних правительниц Сумеречной империи, всех ари династии Герхильдов, начиная от ее лучезарности императрицы Ллары и до ушедшей за грань два года назад императрицы Эноры, матери наследника, одобрили или, наоборот, отвергли отобранных его великолепием невест.

Отобранных его великолепием… Поморщилась, вдруг ощутив себя пуделем, которого отправляли на выставку собак, где строгое и пристрастное жюри в лице разбуженных магами призраков будет выяснять, достаточно ли алианы породисты и хороши для их вельможного отпрыска.

– Встреча с покойницами. Охренеть.

На этом мой словарный запас иссяк, и следующие минуты я просто сидела, потерянно глядя вдаль. На перевернутую чашу неба, за время нашего разговора успевшего стать насыщенно-фиолетовым.