Мой небесный друг

Он говорит, что клевещу я?! Разве это дело?!

Так пусть же сам сначала свой характер исправляет»!

Услышав это, они за руки его схватили,

Верёвку чёрную накинули ему на шею,

С сидения стащили, и с собою потащили.

Сюцай проснулся, закричал, от ужаса немея,

Он был в поту, холодном, видит, лампа догорает,

Вот-вот погаснет, и свет пламени едва мерцает.

Жену, Ван урожденную, позвал, та прибежала,

О нём забеспокоилась, горячий чай подала.

Он чашку одну выпил, и сознанье помутилось,

Тело обмякло, руки, ноги вдруг отяжелели,

Перед глазами побежало всё и закрутилось,

Он с помощью жены едва добрался до постели,

Лёг, утром кликнула его жена, не отозвался,

В беспамятстве охваченный недугом, непонятным,

Лежал, и вечером, как труп, в кровати оставался.

Дыханья не было, пульс сердца был уже невнятным,

Потом исчез, но был он мягок, как ей показалось,

Конечностям и телу духа жизни не хватало,

Хоть грудь была тепла, когда её она касалась,

Но он был мёртв, Ван госпожа, от горя зарыдала.

Но что произошло с ним? Почему он так скончался?

Написанный стих сжёг он, и сиянье засветилось,

Поблизости там Дух Ночной Скиталец оказался,

Владыке Яшмовому (10) доложил всё, что случилось:

– «Сюцай этот, ничтожный и бесстыдный, заявляет,

Что в мире справедливости совсем не существует,

Что Небо на Земле с людьми предвзято поступает.

Творит, что хочет, правду всем по-своему толкует.

Как будто неизвестно, что все взлёты и паденья

Находятся во власти лишь судьбы определенья,

А он перечит Небу, и, к тому же, утверждает

То, что обычно в нашем мире вовсе не бывает.

Что умный должен наверху быть, а внизу – тупица,

Талантливого, умного должно Небо прославить,

Тупицу же лишить поддержки, сверху вниз отправить,

Перевернуть всё вверх ногами, не взирать на лица.

Тогда на времена все мир в стране и воцарится,

Из берегов своих не выйдут реки все и воды,

Не хочет он естественному ходу покориться

Истории, где судьбы селят на земле народы.

Он смеет говорить, что Небо к людям всем пристрастно.

Он должен понести немедленное наказанье,

Другим, кто лживые глаголет речи, в назиданье,

Иначе, станет на земле всем людям жить опасно».

Но Золотой Звезды дух Тайбо (11) тут ему заметил:

– «Хоть Сыма и в речах неосторожен, это – верно,

Но в жизни он несправедливости так много встретил,

Его злая судьба его обидела, наверно.

Меж тем как он блистательным талантом обладает,

Понятно, что в душе сюцай так глубоко обижен,

И всеми обстоятельствами в жизни он унижен,

Поэтому и говорит то, что совсем не знает,

Хоть опрометчивы его слова, но всё ж разумны,

Есть истина: «Добро приносит всем богатство людям,

А зло беду влечёт». Всегда так было и впредь будет.

Его нужно простить, ведь замечанья его умны».

– «Но заявляет он, что хочет быть Владыкой ада

И навести в делах людей порядок, как желает.

Не может быть для смертного такая вот награда?!

Безумца бред! Он говорит то, что не понимает.

Владыкой Преисподней простой смертный стать не может!

У Яньло столько дел, судебных, и бумаг, различных,

Что судьи Десяти Дворцов (12), хоть трудятся отлично,

Не успевают делать всё. Как он ему поможет?!

И этот книжник думает, что может разобраться

В том ворохе бумаг, решить дела людей, как нужно?

Он так умён? Что ему стоит только постараться,

Всё на земле наладится, жить станут люди дружно»?!

– «Уж если говорит серьёзно он, то это значит,

Что велики его таланты и ум в деле этом,-

Сказал Тайбо, – раз оказался он чем-то задетым,

Видать, не всё в порядке в делах наших, не иначе.

В стране Яньвана много странного что происходит,

Несправедливого. Дел много за сто лет скопилось.

Понятно, что обида в Небо многих устремилась,

В дворцах Небесного Чертога (13) отклик свой находит.

По мненью, моему, хоть, неразумному, нам надо

Сюцая в Преисподнюю хоть на полдня направить,

Владыкой ада для решения всех дел поставить,

Пусть жалобы рассмотрит, казнит или даст награду.

Когда суд будет честным, то простим все прегрешенья,

А если же он будет глупым и несправедливым,

То мы его накажем, чтоб не был он говорливым,

Чтоб понял сам он, как даётся нужное решенье».

Владыка Яшмовый там с мненьем Духа согласился,

Послал его в царство теней с приказом и задачей -

Владыке Дворца Сэньло (14) всего на день отстраниться

От власти, вызвать Сыма в ад для трона передачи,

Чтоб он в аду решил дела все, что в суде скопились,

И если будет справедлив, в делах всех разберётся,

Получит блага все, которые князья добились,

А нет, в ад Фэнду (15) брошен будет, назад не вернётся.

Яньло же, по приказу, демонов Непостоянных (16)

Послал к сюцаю, приказав его в царство доставить,

Сюцай не испугался представителей тех, странных,

Отправился за ними, чтоб на место всё поставить.

Возле Дворца Сэньло бес приказал встать на колени,

Его спросил Сыма: «А кто сидит на возвышенье?

С какой мне стати ползать перед тем, кто сидит в тени?

И почему я должен выражать ему почтенье»?

– «Но это – государь Яньло сам. Он – Владыка ада»! -

Бес закричал. Сюцай обрадовался, обратился:

– «Владыка Яньло! Наконец-то встречи я добился

С тобой, хотел бы выразить тебе свою досаду.

Ты высоко сидишь на троне в твоём окруженье,

Где бесов тысячи дела решать все помогают.