Мой небесный друг

Владыка для судебного дал день лишь заседанья,

И если в срок я не уложусь, не закончу дела,

Ничтожеством меня он посчитает и накажет,

Вот будет-то позор! Тогда мне нужно постараться

Решить дел несколько, чтоб победителем остаться,

«Он молодец», – тогда Небесный Царь всем слугам скажет.

И он сказал: «Владыка дал мне день для рассмотренья

Судебных дел. Мне трудные несите (будь, что будет),

Которые лежат уже лет сотни без решенья,

Пусть приговоры станут образцом для ваших судей».

– «Лежат четыре дела, и прошло уже лет триста,

Они валяются, и их решить никто не может, -

Сказали судьи, – а мы ждём все умного юриста,

Быть может, его разум нам решить дела поможет (19).

Одно: «О казни верноподданных, несправедливой».

Одно: «О каре, злой, её повлёк добрый поступок».

Ещё два: «О захвате власти без всяких уступок»,

«О вынужденной смерти в миг опасности, незримой».

Сюцай все свитки просмотрел и тут расхохотался,

Сказав: «А почему не приняты были решенья?

Виновник до сих пор ведь ненаказанным остался,

Видать, Яньло долго тянул простых дел исполненье».

Он страже приказал всех привести в зал заседанья –

Истцов, ответчиков, кто в тех делах упоминались,

Приказ переполох вызвал у всех, кто там собрались,

По Преисподней сразу разнеслось это воззванье:

«Как исстари заведено, Суд Тайный совершался,

А аду и в светлом мире равновесие царило,

За дело Сыма Мао взялся, мир сразу смешался,

На тысячу лет жалобами всё заполонило».

– «Доставлены все в суд»! – Владыке стража доложила,

– «Подайте дело, первое»! – судьи распорядились.

Истцы: Хань Син (20), Пэн Юэ, Ин Бу в зале появились,

Ответчики: Лю Бан (21), царица Люй свой лик явила.

Сыма позвал Хань Синя, молвил: «Ты служил Сянь Юю,

Имея чин ланчжуна (23), но не следовал приказам,

Затем Лю Бана встретил, и последовал указам

Его, стал полководцем, в его армии воюя,

Лю Бан стал основателем династии Хань позже

Толкал вперёд, как говорят, его ты колесницу

И в руки подавал ему, когда садился, вожжи,

За что и князем стал, как приближённые все лица.

Но почему поднял мятеж, и казнен был за это?

И отчего подал ты жалобу на господина?

Ведь он тебя благотворил, как собственного сына,

Ты выгоду ещё искал на стороне там где-то».

– «Ваше величество, владыка Яньло, уповаю

На вас я, так как ждал три сотни лет я с вами встречи,

О том, что было между нами, я вам объясняю,

С нижайше просьбой призываю вникнуть в мои речи.

Действительно, став, полководцем, милости добился,

Служил ему верой и правдой я, путь пролагая

В горах, где незаметно в Чэньцан (24) войско продвигая,

Я трижды усмирил там царство Цин, как лев там бился.

В Жунъяне князю спас жизнь, взял в плен вэйского Ванбао,

В жестокой битве разгромил войска, большие, Дая

Потом Сэ полонил, удельного владыки Чжао,

Ему прокладывал я путь, врагов всех побеждая.

На севере Ян княжество я усмирил в мгновенье,

Ци – на востоке, семьдесят где городов всех пало,

На юге армии же Чу нанёс я пораженье,

Которая из двести тысяч солдат состояла.

Убил Лун Цэ я, знаменитого там полководца,

Дорогу среди неприступных скал войскам проложил,

В горах Цзюлишань, засады у десяти колодцев

Устроив, чускую я армию всю уничтожил.

Послал после чего шесть генералов за Сян Юем,

И принудил его принять смерть возле переправы

Уцзян – Чёрной реки, так он погиб, со мной воюя,

Жесткое то было время, и такие нравы.

Казалось мне, что подвиги меня так обессмертят,

Мне, сыновьям и внукам принесут богатство, славу,

Все блага должен получить был я тогда по праву,

Не думал я, что гибель и несчастья меня встретят.

Не мог я знать, когда всей Поднебесной царём будет

Лю Бан, и Хань династии положит основанье,

То все мои заслуги, прежние, сразу забудет,

И, отстранив подальше от себя, понизит в званье.

А дальше – больше. Государыня Люй с Сяо Хэ вместе

Придумала коварный план, расправиться со мною,

Оклеветав меня. Царь ей поверил, и судьбою

Так стала моя гибель, меня казнили на месте.

И как мятежника меня за это осудили,

Не пожалели даже полководческого дара,

И даже род мой в поколеньях трёх весь истребили.

На мне вины нет, и за что жестокая мне кара?

Уж триста лет душит меня в аду эта обида,

Прошу, Владыка, всё исправить судом, справедливый,

Никак от прошлого картин не избавляюсь вида,

От этого бываю я всегда нетерпеливым».

– «Уж если ты действительно воякой бывал смелым,

О бунте же не мыслил, выгоды не искал где-то,

То почему никто не мог дать доброго совета

Тебе, чтоб ты мог казни избежать ходом, умелым?

Тебя так просто обманули и оклеветали,

Как будто не в своём уме тогда ты был, а где-то,

И взяли просто, будто бы младенца спеленали,

И на кого намерен жаловаться ты за это»?

– «На полководца Куай Туна, – тот сказал угрюмо, -

Он меня предал». Сыма сразу же распорядился

Позвать того, как только Куай Тун там появился,

Спросил его владыка: «Скажи нам, о чём ты думал?

Хань Синь сказал, что был ты с ним, а что потом случилось?

Ты с полдороги убежал, долг свой не выполняя»?

Сказал тот: «Всё не так! Картина была там иная,

И всё совсем не так, как говорит он, получилось.

Дело не в том, что я на полпути его оставил,

А в том, что он не слушал моего совета,

Свои он мненья и решенья выше других ставил,