Мой неправильный ты

– Да когда ему помогать? Он внимательный, добрый и отзывчивый. Очень отзывчивый. Но я по дому сама люблю. Знаете, с Ниночкой мы и в кино, и в театр, Ларса фон Триера обсуждаем, а с Марком – то на теннис, то в бассейн. Армен – это мужчина в доме, с ним… ну я и не помню, говорим мы с ним или нет… и о чем. Два месяца уже не говорим. Или одно и то же обсуждаем. – Она снова всхлипнула. – Я же просила, не перебивайте меня! Пожалуйста! Мне сосредоточиться трудно, я… Я их с Инной застала, когда поднялась наверх наконец. Посплетничать с Инной хотела, а там мой Армен. В позиции стоял. И Инна перед ним, на коленях, мордой в ширинку. Я заорала сразу, у меня в глазах потемнело, сколько времени на крик ушло – мне трудно сказать. Стояла и выла, как сирена милицейская. Марк прибежал, он спал в своей комнате, перепугался, думал, что в дом воры забрались. Очнулась – и тут… самое страшное. Передо мной – любимый муж и лучшая подруга, улыбаются. И оба убеждают, что ничего не случилось, она, мол, сережку потеряла, и показывает мне, у него под ногами искала. А я помню, что не под ногами. Я же помню… А он в комнате для гостей – что делал так поздно? Они ведь думали, я в спальню пойду, когда с посудой закончу, не ждали. И зачем я наверх поднялась? Посплетничать захотела. Посплетничала. Такой был счастливый день! Последний счастливый день.

Теперь ни мужа, ни подругу видеть не могу. Сплю на одной постели с Марком. Мне все время кажется, что Армен его ночью заберет и они уедут неведомо куда. Я боюсь. Но еще больше я боюсь одиночества. Я ведь и с Инной каждый день вижусь, она каждый день мне говорит, что ничего не случилось, что мне привиделось. И с Арменом каждый день говорю, он то же самое повторяет. Спать с ним не могу. В спальню и не захожу. Ведь вы понимаете, я же взрослый образованный человек! Вы сами знаете, как трудно в наше время интеллигентной женщине найти свое счастье! А у меня все было! И муж, и подруга, и сын, и вера в то, что обман меня минует, я привыкла смеяться в глубине души над жертвами, этими вечными жертвами любви. Сколько книг об этом написано! Я очень тщательно выбирала людей. Ко всем с подозрением, да, Армена и Инночку я выбрала сама. Всех остальных держала на расстоянии вытянутой руки. Не хотела грязи в моей жизни. Мои книги, мой сын, мой Армен и моя Инночка. Пышечка с ямочками, как он мог!.. – Она снова всхлипнула, платочек в руке давно вымок, посерел, но Виолетта не замечает. – И мой дом с верандой и мезонином. Именно о таком я мечтала, когда читала Чехова в детстве. Теперь я останусь совсем одна. Я не выдержу. Я и так плачу каждый день. И ночью обниму Марка и рыдаю. А он меня по головке гладит. Только спать ему мешаю.

– А днем?

– А днем я на работе, каждый день с Инной разговариваю, но я ее простила. Нужно уметь прощать обиды и идти дальше. Муж дважды уже в командировки уезжал, но я и его простила, когда вижу Армена – снова слезы глаза застилают. Молчу и думаю: «Как он мог?» И так все два месяца. Шестьдесят дней.

Рита испугалась, что сейчас она продолжит счет на часы, минуты и секунды, это слишком, пожалуй. Пора включаться.

– Вы никого не простили, Виолетта. Мучаете других и мучаетесь сами. Отпустите и Армена и Инну, у вас останутся сын и книги, ваш дом тоже никуда не денется. Простить для вас означает отпустить их подобру-поздорову и жить дальше. Людей не надо так строго отбирать. Вы все равно никогда не узнаете, что именно человек сделает через три года, пять, десять. Пройдите через испытание. Переживите боль.

– Я не переживу.

– Ну будет трудно – придете ко мне. Мы все обсудим.

– Но ведь Армен так любит меня! Инна тоже меня любит, два месяца они мне только это и твердят.

– Соберите вещи Армена, поставьте их поближе к двери. И не говорите с ним ни о чем. Не надо возвращаться к этой теме. Поймите, я могу вам посоветовать: живите вместе, все образуется, семья – главное. Это будет правильно, правда? Но вы уже два месяца пытаетесь сделать именно это, и у вас ничего не получается. Много лет вы были уверены, что близкие люди созданы для вашего личного счастья. Сейчас вам трудно, я понимаю. Но измените точку зрения, давайте попробуем сделать это вместе, как гимнастику.

Посмотрите, как вам повезло! Вам уже тридцать пять, вы прекрасно выглядите, у вас преданный сын и вы много лет прожили в согласии с собой. Это редкость! Измените точку зрения на проблему. Поймите, что вам повезло. Вы ведь спрашиваете Армена, как давно все это началось?

– Он уверяет, что ничего никогда не было. Что такие как Инна не в его вкусе, и я его прекрасно понимаю.

– Вот и хорошо. Так и оставьте, остановитесь. Жизнь к вам настолько благосклонна. Ведь вы максималистка, отклонения от нормы воспринимать не готовы. Объясняю лишь потому, что иначе вам может показаться, будто я сужу поверхностно, что мне легко обобщать. Нет. В вашей конкретной ситуации вы счастливица. Не хотите разрушать себя – прекратите видеть и мужа и подругу. Потом когда-нибудь встретитесь, лет через пятьдесят. Тогда и поговорите.

– Лет через пятьдесят мы об Альцгеймере сможем поговорить.