Мои нереальные парни

Диджей врубил тренькающее вступление к «Everywhere» от «Fleetwood Mac»[40]. Джо и Люси вышли на танцпол и начали плавные вращения, наклоны и подъемы, судя по всему, отточенные в гостиной не за одну неделю, но все равно очаровательные. Молодоженов окружили гости и захлопали в такт музыке. Во время припева Джо сделал нам знак присоединиться. Когда мы вышли на танцпол, Лола под музыку весело поскакала к Люси и Джо.

– Я КУПИЛА ВАМ САЛАТНИЦУ! – воскликнула она, демонстрируя в телефоне доказательство покупки, а потом заключила их в объятия. – НАДЕЮСЬ, ВЫ ОЧЕНЬ СЧАСТЛИВЫ!

– Дамы и господа, – объявил диджей в микрофон, – я слышал, среди гостей есть кое-кто, названный в честь мистера Джорджа Майкла. Так что, Джордж, это для тебя.

Заиграло вступление к «The Edge of Heaven». Джо с противоположной стороны площадки указывал на меня одной рукой и театрально щелкал пальцами другой. Я изобразила, как забрасываю леску, и он тут же зацепил себе рот пальцем-крючком. Я дернула невидимую удочку на себя, и он прыгнул вперед в такт музыке. Мы встретились на середине, Джо поднял меня, перекинул через плечо и закружился. Я вытянула руки, будто ребенок, изображающий самолет.

– ВАША ПЕСНЯ! – закричала подбежавшая к нам Люси. Джо опустил меня на пол.

– ДА! – крикнула я, наклоняясь к ее уху. Ее волосы пахли лаком «Элнетт» и жасминовыми духами. – ТЫ СЕЙЧАС ТАКАЯ КРАСИВАЯ, ЛЮСИ.

Она улыбнулась и обняла меня; покачиваясь в такт музыке, мы не отпускали друг друга дольше, чем позволили бы себе на трезвую голову. Джо взял нас обеих за руки и закружил вокруг себя, словно он был майским деревом, а мы – развевающимися лентами. Когда мы набрали скорость, он притянул нас, мы столкнулись, отлетели друг от друга и повалились на пол. Джо наклонился нас поднять, но Люси дернула его за руки, и он рухнул сверху. Образовавшаяся куча мала была настолько внезапной и нелепой, что мы втроем хохотали до одури.

14

Малыш Кэтрин появился на свет в начале апреля. В ночь, когда родилась Оливия, мне приснилось, что Кэтрин рожает: ее тихий крик боли разбудил меня ровно в 4:12 утра, возвестив о появлении новой жизни. Я включила ночник и записала время на листке бумаги. На следующий день Марк прислал фото новорожденной Оливии – черноглазой, румяной и пухленькой – и сообщил, что она родилась в четыре утра. Я отдала листок Кэтрин, и та прикрепила его к обратной стороне вставленной в рамку фотографии Оливии. На этот раз Марк написал о рождении сына – Фредерика Томаса, весом шесть фунтов – вскоре после полудня. Никаких предчувствий у меня не было, как будто невидимая связующая нас нить оборвалась.

Я села на поезд из Лондона и отправилась в их новый дом через неделю после рождения малыша, захватив заранее приготовленную лазанью для Марка и Кэтрин и пирожные для Оливии. Подойдя к большому и столь же внушительному, как и на фотографиях, дому, я услышала за дверью знакомые звуки детской истерики. Марк открыл дверь, на полу позади него сидела Оливия и плакала.

– Нина! – сказал он, обнимая меня. Лицо у него осунулось, как у человека, который почти не спал. – Сегодня у нас дурдом с самого утра.

– Обожаю сумасшедшие дома.

Я вошла в прихожую и присела обнять Оливию.

– Гляди-ка, Олли, тетя Нино. Она пришла с нами повидаться. Здорово, да? Не хочешь крепко ее обнять?

– Я ТЕБЯ НЕ ЛЮБЛЮ, ТЕТЯ НИНО! – закричала Оливия, тыча в меня пальцем и враждебно сморщив личико.

– Ох, зайка. – Я погладила ее по макушке. – Знаешь, я этому совсем не верю.

– Да, Нино, да, я тебя не люблю.

Я рассмеялась. Марк взял мое пальто.

– Прости, она недавно это выучила и теперь говорит всем подряд. Не принимай на свой счет.

– Конечно. Она же малышка.

– Знаю, но нам жутко стыдно. Все началось примерно неделю назад, когда… – Он взглянул на Оливию, которая перестала плакать и теперь внимательно слушала. – …когда приехал наш новый друг.

– Понятно, – ответила я, направляясь в гостиную. – Чего и следовало ожидать. Сегодня я буду ее баловать.

– Спасибо, тетушка Нино, – сказал он и погладил меня по спине. Этот Марк нравился мне гораздо больше; я забыла, что таким его сделали новорожденный и нехватка сна.

Кэтрин сидела в углу дивана, грациозно, по-кошачьи подогнув под себя ноги, и держала маленький запеленутый сверток.

– Привет, – произнесла я приглушенно, усаживаясь рядом.

Я поцеловала ее в щеку и взглянула на крошечного спящего ребенка, от которого пахло теплым молоком и свежевыстиранным бельем.

– Привет, – улыбнулась Кэтрин. Она выглядела великолепно, несмотря на отсутствие макияжа и отяжелевшие веки. – Это Фредди. Фредди, это тетя Нина.

– ОНА МНЕ НЕ НЛАВИТСЯ! УХОДИ, ТЕТЯ НИНО! – крикнула Оливия из коридора.

– У Оливии трудная неделя, – сказала Кэтрин.

– Не волнуйся, я использую пирожные в качестве тактического средства.

– Хитрая тетушка Нино.

– Только посмотрите на этого прекрасного кроху, – произнесла я, нежно поглаживая малыша по щечке указательным пальцем. – Новоиспеченный человек.

– Угадай, какая у него предполагаемая продолжительность жизни. Когда доктор сказал, мы с Марком не поверили.

– Сколько?

– Сто двадцать лет.