Мой нежный и кусачий змей

Братство рогоносцев процветает еще с античных времен, а может, и пораньше, просто хроники не сохранились. Не Манька первая, не Манька последняя…

Как говорится, нечего на жену пенять, если рога растут. Может, ты просто благородный олень?

Эрешу Аня эту теорию развивать не стала. Не поймет.

* * *

Вечером они собрались в лес.

Нина сегодня не приехала – не с кем было детей оставить. Муж был сильно занят, навещал по больницам родственников. Развезли их по разным лечебницам, вот и пришлось бедняге мотаться по городу. Нина не возражала, хотя с большим удовольствием моталась бы не по разным больницам, а на одно кладбище. Для любящей родни ничего не жалко, она выкупит там самый большой участок, чтобы на всех хватило!

– Добрая ты, – припечатала ее Аня, когда Нина позвонила и стала извиняться.

– Ань, они меня так допекли… – ноток вины в голосе Нины не слышалось. Да и… по справедливости, если бы люди, которые к ним приходили, хотели бы хозяевам добра, не закончился бы их визит в больнице.

Аня уточняла этот вопрос у Эреша, но василиск лишь безразлично пожал плечами.

Зависть, ревность, раздражение – отлиться в оборотку могло что угодно даже из этих чувств. Может. Впрямую та же Сима и не желала Нине помереть в страшных муках, но если при виде невестки в ней вспыхивало раздражение – почему этой так много, а мне так мало, и желание поживиться за чужой счет, хранитель мог принять это за агрессию. И ответить.

– Да ничего страшного, все мы люди, всё мы понимаем…

Эреш довольно потер руки.

Ему сегодня ночью предстояло кое-что интересное, и вмешивать в это «нечто» постороннего человека не хотелось. Другое дело – Аню, она уже почти своя.

Подходящая полянка, подальше от тропинок и дорог, без лишних завалов и ям, нашлась быстро, Эреш развел костер и достал из кармана лунную каплю.

Уже не такую лунную.

Отчетливо потемневшую, посеревшую, но пока еще не черную.

И снова… бедные голливудские сценаристы. Разорились бы они на съемках Эреша. Ни тебе зрелищности, ни тебе спецэффектов.

Вытянутая над костром рука, блеснувшая свежей кровью капля, и одно слово.

– Айшшше!

Туман сворачивается в фигуру девушки. Медленно, словно нехотя…

В этот раз Ирина выглядит намного хуже. Белесая субстанция местами потрепана, местами почернела, словно от ожогов… но призрак же!

Странно…

– Твои дела на земле закончены?

Эреш непривычно серьезен. Кажется, это ритуальная фраза.

И призрак отвечает ему кивком.

– Мои дела закончены.

– Тогда, по воле Великого, да свершится справедливость!

И по ушам бьет жутковатый пронзительный вопль.

Ирину сворачивает в капельку света, и эта капля вновь пролетает через кулон. Она кричит, похоже, ей очень больно, но с другой стороны лунного камня появляется светлой и очищеной.

– Отпускаю душу твою.

Кажется, Эреш шипел?

Аня не стала задумываться, откуда у нее знание змеиного языка.

Она наблюдала, как Ирина взлетает все выше и выше, рассеивается в ночи, сливается со звездами, и вот уже нет ничего, только тихий счастливый смех и прощальная улыбка.

– Она отомстила? – наконец решилась Аня.

Эреш кивнул.

– У нас считают, что месть – это плохо.

– А у нас считают, что по делам и воздаяние. И оно должно быть не где-то там, а здесь и сейчас, на земле. Иначе никто не будет бояться.

Аня задумчиво кивнула.

Что верно, то верно.

Загробный мир – это виртуальная реальность, это что-то потустороннее. Может, там и чертей нет, а если есть – с ними можно будет договориться. А вот когда ощутимо прилетает здесь и сейчас, доходит даже до самых неадекватных.

– Интересно, что она сделала?

Эреш покосился на капельку камня, на Аню…

– Хочешь – я покажу тебе?

– Д-да. А как?

– Тебе придется довериться мне и расслабиться.

– Это запросто. А все же?

– Когда ее убили, душа не нашла покоя. Если хочешь, и люди, и змеи всегда находятся в равновесии. Черное – белое, добро – зло… в ее душе зла было слишком много. Крик о мести был услышан. Я освободил ее дух, но не до конца, я привязал ее душу к камню, иначе она ушла бы сразу.

– Ага…

– Если хочешь, у меня оставалась ее частица. Когда Ирина вернулась и захотела уйти навсегда, ей пришлось стать целой.

– Поэтому она так кричала?

– Это было больно, но она ушла на перерождение. И Великий Змей будет к ней благосклонен.

– А месть…

– Месть свершилась. Остались память и чувство вины. И если бы они оказались неподъемным грузом, она бы не пришла сюда.

– Сложно как-то…

Эреш вздохнул. И попробовал еще раз.

– Что давит сильнее – поступок или его осознание?

Аня задумалась. А ведь и верно. Иуда не повесился бы, если бы не раскаялся. Осознал, что предал, и после этого пошел искать осину. Наверное… все же в версию о мстителях Ане верилось больше. В реальности-то раскаяния не дождешься ни от кого.

– Осознание.

– Именно. Поэтому человек или аршасс что есть силы будет оправдывать себя, убеждать, что он хороший, просто так сложились обстоятельства, а он бы никогда… или что он заботится о себе, своей семье, своих родных… что так будет лучше… неважно – кому.

– Pro bono publicо?

– Что?

– Есть такой девиз: «Для всеобщего блага».