Мой нежный и кусачий змей

Вот если ты хочешь выдоить с верующих денежку для себя, родного, тогда надо и храмы, и красивости, и одежду поярче, и непонятные молитвы, чтобы платили за антураж.

А если просто чтобы сработало…

Для начала надо было заехать в деревню, к деду Михею.

Семиренка жила спокойно. Маринка вовсю осваивалась в доме, махнув рукой на привидение, Дима лежал и спал, дети гонялись на улице…

Увидев Аню, Марина бросилась к ней со всех ног.

– Анечка! Слава богу!

Аня вгляделась в подругу. Вроде жива, цела, что еще не так? Не считая проблем и призраков?

– Мариша, как у вас дела?

– Нормально. Я Диме вколола димедрола с анальгинчиком, его срубило. А сама сижу вот, общаюсь…

– Дед Михей не обижает?

– Нет. Ань, а он… это ведь мне не мерещится ничего?..

– Марина, а что лучше – призрак или бандиты?

– Призрак, – подруга ни минуты не сомневалась. – Он нас убить не пытается.

– Ему это не нужно. Но дом вскоре придется покинуть.

Маришка мигом сникла, как подвявшая лилия.

– П-почему?

– А ты здесь решила навечно поселиться?

– Н-нет. Но…

– Понимаю. Тут безопасно, а там…

Маринка покосилась на выключенные телефоны. Все три, они лежали на тумбочке – ее и два детских.

– Страшно. Ань, если бы я знала, эта тварь нацистская никогда бы и близко не подошла ни к нам, ни к Димке. Никогда!

– Добивать надо было, добивать, – проворчал дед Михей, подвисая над столом. – А все большевики виноваты, негуманно, видишь ли, Европа не поймет, Америка не одобрит… Толку-то с тех союзников было, как с козла молока, а вони подняли, что те козлы. Вот добили бы фашистское зверье тогда, сейчас бы вякать было некому.

– Добрый вечер, – поздоровалась Аня.

– И тебе поздорову. И тебе, хвостатый. Внучка…

Призрак аж засиял, глядя на девушку. Лида послала ему теплую улыбку.

– Дедушка, добрый вечер.

– Добрый… Даст Род, все хорошо будет. Я за вас помолюсь…

– Все будет хорошо, – Лида улыбнулась.

Маришка опять вздохнула.

– Да… а у нас еще как будет…

– Успокойся, – дед Михей похлопал Маришку по плечу. – Если что – я лично вашим фашистам явлюсь, докончу, что в сорок пятом не доделали. Ну, не распознала ты тварь, так всякое бывает. И волхвы ошибались, даром что великие, сам Вещий Олег – и тот не все предвидеть мог. А ты обычный человек, куда тебе было догадаться, ежели эта тварь свастику на шее не носила?

– Если бы этих тварей можно было по лицу определять, фонд Симона Визенталя без работы бы остался, – поддержала Аня. – Так что не кори себя.

– А если…

– Успокойся. Решим мы эту проблему. Но телефоны мне отдай, ладно?

– Ладно… А…

– Это ненадолго, это чтобы Димка глупостей не наделал, а вас по сигналам не засекли.

– Я их все выключила.

Аня покачала головой.

– Мариш, я не знаю точно, но говорят, что эти телефоны – просто радиостанция в миниатюре. И передавать сигнал могут даже выключенными. Так что давай аппараты сюда от греха. Стационарный телефон есть, свой номер я тебе запишу, и хватит.

Марина послушалась.

– Страшно. Ты думаешь…

– Маришка, сколько этот Сеня здесь трется?

– Года три…

– И за это время связей не завел, друзей не нашел…

– Ну… Я его плохо знаю, Димка лучше.

– Марин, такая тварь просто бы не спряталась без помощи. А вот чьей, и какие возможности у этого человека… Если Пономарь – это хорошо, он уже помер. А если и еще кто есть?

Марина рисковать не захотела, справедливо полагая, что призрак, даже самый волшебный, плохая защита против АК. Или АКМ.

– Вот, возьми. Как ты думаешь, когда все это разрешится? Вся ситуация?

Аня сунула телефоны в карман и утешила подругу:

– Думаю, дня через два вы домой вернетесь. Только потерпи чуток.

Маришка смотрела с громадной благодарностью.

– Ань…

– Только не спрашивай – как.

Маринка и не собиралась.

– Я тебе очень благодарна. И Эрешу. И… если я что-то могу сделать, чем-то помочь, ты только скажи. Я сразу…

– Марин, потом сочтемся, – отмахнулась Аня.

Эреш тем временем занимался своим делом.

Он полез в подпол и чем-то там загремел под чутким руководством деда Михея. А потом выбрался, нежно прижимая к груди большой металлический ящик.

Недолго думая, сгрузил его на стол, набрал код на замке и открыл.

Маринка взвизгнула и шарахнулась.

Поверх коробочек, сверточков и прочего лежала отрубленная рука. Мумифицировавшаяся и выглядящая не слишком аппетитно.

– И нечего так орать, – проворчал дед Михей. – Якорь-то нужен был…

Эреш, недолго думая, перегрузил руку в целлофановый пакет из сетевого магазина, а потом выбрал еще два свертка. Оставил все это добро на столе и опять полез в подпол. Прятать ящик.

Дед Михей заколебался в воздухе, как некачественная голограмма.

– Эх, тяжко. А уходить пока нельзя…

– Я правильно понимаю, деда, ты себе из руки сделал… якорь? – уточнила Лида, которая все это время скромно сидела на диване и не лезла в разговоры.

– Дождаться надо было, – буркнул дед, но было видно, что ему приятно. И обращение, и любопытство ведьмочки… – не брезгуешь?

Лида покачала головой.

– Кто хоть раз за лежачим больным ухаживал – навек брезгливости лишится.

Дед кивнул головой и заколебался еще больше.