Мой нежный хищник

— Проклятье! Я — Рыцарь де Даркос, должен бояться каких-то захудалых баронишек, ведь все знают, что тамошние земли заселяют одни обнищавшие засран… прости, дорогая, я вне себя! К твоему драгоценному муженьку это не относится, он хоть и беден, но его боевые заслуги помнит все королевство, он не дрогнул во время мятежа Кайро и сам пострадал, за что его Старик и ценит.

Сказать по секрету, я тут кое-что разузнал, мерзопакостный дядюшка твоего супруга — Брайан де Верта, давно мечтает наложить лапы на Тарлей и не раз обращался к самому Гальбо с прошением взять поместье под свою опеку, но всегда получал отказ, Никос- то еще жив… А теперь еще и женат! Все понимают, что твое появление здорово портит коварные планы Брайана. Хоть бы тебе самой это не повредило, Марин… И как мне прожить целый месяц в разлуке с тобой, несравненная, я же сойду с ума.

— Мы непременно увидимся… когда-нибудь еще, Дагмар, я в это верю.

На самом деле, Марина вдруг поняла, что страдает гораздо сильнее, чем сама от себя ожидала. Она предложила мужчине не видеться целый месяц, а что если за этот приличный срок он найдет себе другую «несравненную» и забудет свою «луну»… Еще пару ночей назад девушка бы лишь грустно улыбнулась при этой мысли, но вот сейчас, когда расставание было уже у порога, Марина ощутила, что привязана к этому человеку во много раз больше, чем следовало бы.

— Ты ведь даже не сказала ни разу, что я тебе нравлюсь. Я готов без устали клясться тебе в любви, но от тебя ни разу не слышал даже намека, что нужен тебе.

У Марины перехватило дыхание — как же точно он подметил, во время всех ночных встреч девушка лишь принимала его восторженное поклонение как данность, была изобретательна на ласки и ничего не стыдилась… Но, как это ни странно, Дагмар были также важны и слова. Воистину редкий мужчина. Марина заключила его лицо в свои теплые ладони и сказала с искренним чувством, подрагивающим от волнения голосом:

— Для меня ты самый лучший на свете! Самый красивый, самый дорогой! И ты мне необходим, как воздух, но я боюсь… Боюсь, что останусь для тебя лишь мимолетным ночным приключением, что в глубине души ты считаешь мои поступок дерзким и неприемлемым для настоящей Леди. Я и сама это знаю, я не планировала заводить никакой интрижки втайне от мужа, но не могла отказаться от тебя, хотела быть с тобой каждую ночь, мне было хорошо.

Мы завтра разъедемся по своим поместьям и пусть этот месяц станет проверкой для наших чувств. А если с твоей стороны они не угаснут, ты найдешь возможность меня повидать так, чтобы не вызвать ненужных разговоров и сплетен.

Дагмар же, в свою очередь, обхватил заплаканное личико девушки большими ладонями и едва ли не прорычал:

— А что если у тебя будет ребенок? Мой ребенок, понимаешь, Марин… МОЙ!

— Но ведь его еще нет, и кто знает…

Дагмар прижал голову девушку к свое широкой груди, прямо к длинному уродливому рубцу, что пересекал ее наискось:

— Послушай, как бьется сейчас мое сердце! Оно стучит для тебя, Марин, я готов полжизни отдать за то, чтобы ты со мной осталась… Это я знаю точно!

— Не надо отдавать полжизни, она нам с тобой самим еще пригодится… Дагмар… если у нас и правда любовь, расстояние и время не станут помехой. Все наладится, все разрешится к лучшему.

— Радость моя, если я буду далеко, как я смогу заботиться о тебе и нашем малыше?

Марина целовала его опечаленное, встревоженное лицо, словно прикосновения ее губ могли стереть все волнения и заботы мужчины.

— Мы непременно будем вместе, Дагмар, я верю, что наша встреча не была случайной… У богов свои планы и на наш счет… «Невероятно! Марина Симонова стала заядлой боголюбкой, только бы мне это зачлось…»

И девушка грустно улыбалась сквозь слезы, глядя поверх плеча Дагмара куда-то в темные занавеси потолка, словно желая, и впрямь, разглядеть над собой внимательные и непременно участливые взоры загадочных «небожителей», что одной волей своей так переплели судьбы двух миров.

— «Милые боги Дэриланд! Помогите нам, ради чистой любви, ради рождения детей и успокоения Никоса, он тоже заслуживает счастья…»

Марина чуточку сомневалась, но совершенно напрасно. Боги слышат и видят все, но порой обидно медлят с ответом, даже самые милосердные… Кто же поймет их… они все-таки Боги… Люди могут лишь терпеливо ждать.

Наступило утро и час прощания. Марина убежала к себе, оставив Дагмара заливать горе добрым вином из личных запасов Райнбока. До самого отъезда из Райнартхолл леди Тарлей и Рыцарь Черных камней больше не обмолвились ни единым словом. И лишь несколько торопливых, печальных взглядов свидетельствовали о той душевной муке, что затаилась внутри каждого из них.