Мои останкинские сны и субъективные мысли

- Я понимаю, что одним объявлением независимости все наши социальные проблемы не решить. У нас сейчас страшная коррупция. Все наши политики в руках у американцев и парней из Евросоюза. Посольство США похоже на крепость, что-то они там усиленно строят. Вот. Ушли сербы – пришли американцы. Но они лучше сербов. С этими невозможно жить вместе. Потому у нас другого выхода нет – только независимость. Только надо быть трезвыми…

- То есть?

- Надо без иллюзий. Независимость – это труд. У нас ничего нет: нет промышленности, электричества. Мы за день не станем, как Запад. А люди ждут именно этого.

- А братья-албанцы из Албании… Может к ним? «Великая Албания»?

- Нет, нет, нет, - замахал руками Мисбах. – Они другие. Мы их недолюбливаем, я тебе откровенно говорю. Они не патриотичны. Даже свою Родину не очень любят. Потому что у них очень долго была диктатура [7] . С ними демократию не построишь.

- Может договориться с сербами?

- Нет, а они националисты. Не будут они с нами на равных разговаривать и жить. Я не могу представить, что у меня может быть совместный с сербами какой-либо проект.

- А вы, косовские албанцы, не националисты? Здесь тоже за лояльность к сербскому по голове не погладят. По-сербски говорить опасно.

- Сейчас нет. Это было раньше, после войны. Люди тогда были очень озлоблены. Тогда был риск. А сейчас нет.

- Играете в баре сербскую музыку?

- Ух, ты, - крякнул от неожиданности Мисбах. – Нет… Даже не думали об этом. У нас больше джаз, рок – западное.

- А если сербы-посетители попросят поставить их песню?..

Мисбах задумался.

- Думаю, проблем не будет. Вот ты спросил и я понял, что ни с друзьями, ни с родными мы по-сербски не говорим. Мы все им очень хорошо владеем, но… Словно, стираем их из памяти. Бессознательно.

- Зато говоришь по-русски.

- Ну, по-русски – это конечно. С удовольствием, - заулыбался Мисбах. – Только практики нет. Но Россию я люблю. Только вот националистов сейчас у вас много… Как ты можешь жить сейчас в России, Эльхан?..

Вот – свой человек. Закончил московский вуз, про Россию знает не только по рассказам, допустим, необъективным. Бери и работай с ним, обрабатывай. Как делают американцы и европейцы. Ведь мир уже изменился: геополитическая борьба в основном ведётся экономическим, культурным «оружием». А ещё через собственный пример эффективной – а значит привлекательной, чтобы перенять, воспроизвести у себя – общественно-политической системы, чётко работающего, живого – не только в тексте президентского послания Совету Федерации – гражданского общества. А не количеством танков и нестиранных портянок. И не агитками неудовлетворённого Михаила Леонтьева…

Может не к месту вспомнилось, но вот пример с футбольным Кубком Содружества. Такой потенциал для государственного пиара. Да англичане этот турнир превратили бы в традицию, в инструмент культурного и политического влияния на множество стран, сделали бы из него новую Лигу Чемпионов, футбольное «Евровидение», а в России – команды посылают играть вторые составы, игры проводятся на искусственном поле с проплешинами, мячи отскакивают от потолка. Больше всего в этом турнире заинтересована московская милиция, которая собирается у стадиона клянчить денег у болельщиков команд из СНГ…

Контакты с сербами нам помогли наладить российские милиционеры, работающие в ооновской миссии в Косово. Особенно майор Алексей Козин, это опер ОМСН ГУВД по Ставропольскому краю, а ещё майор Владимир Белоногов из УВД Томской области и майор Сергей Маштаков из ГУВД по Алтайскому краю. В миссии они занимали различные посты, носили обычную российскую форму и оружие. «Картинка» с ними – «наши родные менты» в Косово – конечно, тоже впечатляла. Правоохранителей из России в Крае было около 40, а ещё 6 пограничников, и они в основном «курировали» территории с сербским населением Косова.

Главным среди наших милиционеров был Алексей Козин, официально – командир российского полицейского контингента в ооновской миссии в Косове (UNMIK). В начале – когда мы ему позвонили и встретились в нашем «штабе» - он тоже к нам настороженно отнёсся: удивился, откуда мы раздобыли его мобильный номер, хмуро отрезал, что «не имеет полномочий общаться с журналистами». Но после отмашки из Москвы, из МВД России, а особенно после нашей совместной пьянки – после его рабочего дня! – с Алексеем мы контакт наладили. Идею подсказал Фефилов:

- Для наших силовиков совместная выпивка – это святое. Многие проблемы решаются за столом, - делился Вадим любимым опытом.

Хотя милиционеры не соответствовали устоявшемуся стереотипу – хапуги-мента. Ребята они были уравновешенные, доброжелательные, знали иностранные языки. Работа у них была непростая – регион напряжённый, ни войны, ни мира, оружие, в том числе военная техника, изымалось у населения постоянно. За работой россиян их европейские коллеги пристально следили, но свои симпатии Алексей не скрывал: