Мой отчим - советский пенсионер

— Спасибо, молодой человек! Очень вам признательна… — Представила себе: хороша бы я была, заявившись в подобном виде в гости к высокопоставленному другу моего отчима. Что обидно: меня видели и дежурная по этажу, и тетенька на телефонной станции, — и ни одна из них не сказали мне о размазанной туши!

— Вы простите, если я вас обидел своим замечанием, я только как лучше хотел…А меня Матвеем зовут… Нам с мамой только недавно квартиру отдельную дали, так что я начал теперь с девушками знакомиться… То есть хочу знакомиться… Давайте познакомимся? Вы такая хорошенькая, даже лучше Лидии Серовой и Марины ЛадынинойЯ только осенью вернулся из армии, — там тоже шоферил… То есть начальство возил… В армии жизнь проще была, чем на гражданке…

— Мы уже дошли, — оборвала я Матвея неожиданно. — Спасибо вам огромное! А то, что вы недавно вернулись из армии, я сразу поняла. Вот та дверь, что мне нужна.

— Вы на меня рассердились? Простите, я такой дикарь… Вот, возьмите, — и жестом фокусника парнишка извлек из кармана куртки мятую бумажку, — здесь мой телефон. Если что понадобится, или такси будет нужно в определенное время, — звоните заранее, можно поздно вечером. Нам телефон тоже недавно поставили! Мама до сих пор в восторге, что у нас есть телефон… У меня смена скоро завершается, хотите, я последним рейсом за вами и родителями вашими заеду и довезу, куда вам нужно? Ночью такси трудно поймать на улице…

— А приезжайте, Матвей! — махнула я рукой и улыбнулась таксисту на прощание совершенно искренне. Он так хотел быть полезным, что, даже в сегодняшнем моем состоянии, я смогла это оценить. И правда: где мы ночью возьмем такси? — Как подъедите, так позвоните в дверь. Где-то часу в одиннадцатом. Идет?

Матвей закивал, еще раз осветил фонариком мое лицо и сбежал по лестнице, а я нажала кнопку дверного звонка. Очень быстро за дверью послышались шаги, и раздался щелчок. Дверь отворилась, и моим глазам предстала подлинная хозяйка Медной Горы: такая же рыжая, как и моя мама, с зелеными сияющими глазами, высокая, в зеленом же шелковом длинном халате, напоминавшем одеяние среднеазиатской шахини.

Возраст дамы определялся с трудом, но был ближе к пожилому, чем к молодому, однако, угадывалась эта зрелость лишь по мудрому выразительному взгляду, — морщин на лице практически не было, совсем молодое лицо… Как у Любови Орловой, мелькнула мысль: великая актриса, как бабуля говаривала, не раз доверяла свое лицо хирургам, в погоне за вечной молодостью.

— Голубушка, вы, верно, Зоя? — воскликнула дама в зеленом и театрально всплеснула холеными ручками. — Петюнька, иди взгляни: Семочкина доченька пришла! Ты только посмотри на ее косу — как мы с этой девочкой похожи, слов нет! — Я чуть было не прыснула: я-то сочла, что дама смахивает на мою маму, а она сравнивает меня с собой… вот смешная… многие пожилые дамы с возрастом начинают походить на старых девочек, не замечая своих чудачеств и нелепости… грустно, но все мы однажды постареем, и молодежь будет смеяться над нами.

В коридор, целиком обшитый дубом, гурьбой высыпали подвыпившие слегка дядя Семён, мама и еще один мужчина, с гордым лицом, ястребиным взором и орлиным носом. Глаза мужчины смотрели зорко и внимательно, наверное, многим хотелось спрятаться от пронзительного взора, но мне, напротив, нравится бросать вызов тем, кто смотрит слишком нескромно: я вздернула нос и уставилась по-совиному на хозяина квартиры. Тот, кажется, был почти трезв, в отличие от остальных, — заметил мою ответную реакцию и мило мне улыбнулся. Но глаза его оставались проницательно-недоверчивы: похоже, этот человек все и всех подвергал сомнению.

Где мне уже приходилось видывать на своем небольшом веку подобные взоры? Головой могу поручиться: предо мною — работник "органов", да не просто там милиционер или военный, — хуже! Люди с такими глазами приходили арестовывать бабушкиного мужа в далеком пятьдесят втором…

Меня усадили за длинный, накрытый вышитой скатертью стол, принялись угощать. Мать быстро подсунула мне бутерброд из черного хлеба с черной икрой; дядя Семён все подкладывал разных грибочков и салатиков, тогда как сама хозяйка, Ангелина Михайловна, или "просто Лина", отнюдь не стремилась выступать в роли хозяйки застолья.

Оказалось, она — актриса одного из московских театров, поет чудно, но дом — это не ее забота. Однако, сегодня домработница уже ушла, заранее все наготовив, так что всем гостям Лина предлагала самим выбирать всё, что на столе есть…

Хозяин дома, несмотря на явную неспособность супруги к ведению домашнего хозяйства, явно был очарован ею, чуть ли не пылинки с нее сдувал, — даже мне, стороннему наблюдателю, видна была его страстная любовь к жене. И гордость, что именно ему принадлежит это безвозрастное чудо…