Мой отчим - советский пенсионер

На другой день мне не сиделось на месте: всё мыслишки колобродили в голове, беспокоили подозрениями. Из-за дяди Семёна с его аферами, я стала такой подозрительной: все вокруг мне кажутся обманщиками… В обед, не выдержав, я предупредила Валю с Полей, что мне срочно нужно отлучиться. Срочно! В поликлинику! Но там может быть очередь… поэтому, если чуть запоздаю по окончании обеденного перерыва, пусть прикроют меня перед Владленой Карповной, что-нибудь наплетут "замше", лишь бы не влетело. Но о поликлинике — молчок! Девчата, конечно, обещали выручить. Золотые у меня сослуживицы…

Помчалась я по нехоженым, после снегопада, тропинкам, искать ту улицу Егорлыкскую, о которой рассказала Марфа Ивановна, будто на ней проживал её любимый Пётр. Улицу долго искать не пришлось: хорошо город знаю, но как узнать о правдивости слов Марфы Ивановны? Придется народ опрашивать.

Постучала я в одну калитку, в другую, — никакого ответа, то ли дома нет, то ли не открывают чужим людям. Наконец, из одного дома, с авоськой в левой руке и клюкой в правой, вышла на улицу древняя старушка, лет за восемьдесят, но самостоятельная: явно собралась в магазин идти. Я — к ней, говорю:

— День добрый Вам, бабушка! С почты я, — лежит у нас на почте посылка на имя Петра Загорулько, сколько раз отправляем ему повторные извещения, но он все не приходит забирать своё добро. Послали меня лично его уведомить о необходимости получения посылки, иначе, как месяц закончится, нам её придется вернуть на почтовый адрес отправителя. Бабушка, будьте добреньки, подскажите, как найти дом Загорулько: вся улица снегом засыпана, номеров домов не видно, замерзаю совсем, но не могу найти его дом, и никто не открывает, не подсказывает…

Так жалобно я просила, что камень бы вздрогнул, а старушка — в ответ:

— Детонька! Говори громче: глуха совсем старая Никитична, то есть я…

Пришлось мне ту же "песню" второй раз повторить, кричать на морозе ох трудно!.. Старушка поняла, что к чему, рукой показала на дом с закрытыми ставнями, окрашенными краской в зеленый цвет, — весёлый такой дом с виду:

— Вот же его дом, Петюшки-то… но запоздала твоя посылка, милая: отошлите её отправителю, — умер Пётр Загорулько. Уже несколько дней, как умер!

Поблагодарила старушку, помчалась стремительной ланью обратно на работу, и, сворачивая на другую улицу, ведущую по направлению к центру города, нос к носу столкнулась с отчимом. Бежала бегом, глядя под ноги, выискивая, где бы шагнуть, не угодив в сугробище, — и прямо головой почти уткнулась ему в грудь. Он тоже замер, пораженно на меня уставился, словно не веря, что я — это я… Спрашивает:

— Ты что здесь делаешь, Зоя? Ты же должна быть на работе в это время!

— Должна! — отвечаю с неожиданным апломбом. — Но я и есть на работе: меня сюда послали по служебной необходимости!..

— Брось, Зоя, ты меня не обманешь… — отчим заговорил тихо, словно удивляясь чему-то и думая об ином, не о словах своих. — Признайся, приходила проверить правдивость слов Марфы Ивановны? Что же, нашла здесь дом Загорулько?

— Нашла, — отвечаю нехотя. Мудр отчим: мигом мою ложь раскусил! — Только Пётр Загорулько умер несколько дней назад, точно, как и сказала Марфа Ивановна.

— Отлично… То есть хорошего-то нет ничего в человеческой смерти. То хорошо, что эта часть рассказа нашей гостьи — правдива… Но не узнала ли ты, разыскивала ли день назад некая немолодая женщина покойного Загорулько?

— Нет! Тут никто двери открывать не хочет! Все такие скрытные и боязливые. Одна только "допотопная" бабуля мне ответила, что Пётр умер, и все…

— Ты, пожалуй, права: не станем же мы стучать во все калитки и окна, выспрашивая, не то нас самих сочтут за подозрительных личностей… Ладно, пошли назад, доведу тебя до людных мест или до работы, — как скажешь… Однако, удивлен я, признаюсь, несказанно! Вот не ожидал тебя здесь встретить…

— А я — Вас, — ответила я, не подумав. — Зато мы можем быть уверены, что Марфа Ивановна сказала правду: имя друга, ею названное, правдиво…

— Имя — настоящее, ты права, но как мы можем быть уверены, что о смерти некоего Загорулько она узнала именно здесь, и использовала его имя для своей "легенды"?

— Что? — переспросила я недоумённо. — При чём здесь какая-то "легенда"?

Отчим засмеялся покровительственно, взглядом подобрел, но пояснять ничего не стал…

Глава 23