Мой отец Иоахим фон Риббентроп. «Никогда против России!»

Успешная попытка сохранить в строгой тайне убийства евреев является доказательством беспокойства тогдашних ответственных лиц по поводу настроения немецкого народа в том случае, если бы об этих делах стало известно; к этому присоединяется то, что даже внутри режима знание об убийствах держалось в секрете. Начатое во время войны штурмбаннфюрером СС и судьей Конрадом Моргеном внутреннее следствие по этим делам привело к возбуждению предварительного расследования против Адольфа Эйхмана, Рудольфа Гесса, Освальда Поля и других, но также и к выводу, что круг лиц, знавших о них, ограничен несколькими сотнями человек[476]. Развернувшееся во время войны преследование евреев, угрожавшее их существованию, противоречило общепринятым этическим принципам немецкого народа. Его масштаб не был известен. Но уже общеизвестные вещи (еврейская звезда, депортации и так далее) были достаточны для того, чтобы подорвать доверие к руководству и его моральную легитимацию, и должны были, таким образом, воздействовать негативно на военные усилия. С другой стороны, немецкий народ, ввиду мощной русской угрозы и требования Рузвельтом и Черчиллем «безоговорочной капитуляции» осознавал, что ему приходится вести борьбу за выживание. Для многих немцев — как раз на ответственных постах — ужасная душевная раздвоенность! Клевета, представляющая весь немецкий народ в этих обстоятельствах «добровольным помощником» Гитлера, то есть распространяющая «коллективную ответственность» до третьего колена и дальше, — в один прекрасный день также, вероятно, обнаружится как тяжкая «ошибка». Непостижимо утверждение бывшего президента Федеративной Республики Рихарда фон Вайцзеккера, что «все могли это знать»[477], прежде всего в связи с тем, что в Нюрнберге он защищал своего отца, бывшего госсекретарем Министерства иностранных дел до 1943 года, с аргументом, что тот ничего не знал. Сегодня «депортации» неизменно приравниваются к убийствам, но в то время это нельзя было распознать!

Во все время правления Гитлера Иоахим фон Риббентроп был никак не связан с немецкой еврейской политикой. В соответствующей литературе о холокосте поэтому признается, что он не санкционировал преследования евреев и не был их инициатором; ему также не приписывают знание относительно их убийства национал-социалистическим режимом. Это верно. По причине происхождения и жизненного пути он в конечном итоге был в целом далек от идеологического радикализма тоталитарного времени. В своих воспоминаниях он справедливо указал, что, хотя он видел проблемы с евреями в Германии, но уже только из-за внешнеполитических последствий резко высказывался против принятия антиеврейских законов. По собственным словам, он настаивал у Гитлера на «эволюционном развитии еврейского вопроса». В то время, когда с еврейской стороны из-за продолжавшихся проблем с жизнью евреев в нееврейской среде выдвигались требования создания еврейского государства, это не могло показаться чем-то необычным. С этими взглядами отец у Гитлера никогда не имел решающего успеха, а с течением войны достичь удавалось все меньше и меньше. Гитлер все сильнее склонялся к точке зрения, что ведущей силой войны против Германии являются, по существу, английские и американские евреи.

Отец так не думал. Враждебная евреям политика Третьего рейха добавляла, по его мнению, к длинному списку врагов «еще одну великую державу» в качестве союзника. Он считал это очевидным фактом, но не решающим, а лишь одним из многих. Такой фактор силы, как «еврейские организации», безусловно, существовал и был значимым. Однако эти организации, как в качестве противников, так и союзников, просчитывались, и их влияние было обозримым. Это являлось также предпосылкой, с которой английский военный кабинет в конце 1939 года дебатировал о влиянии евреев на американскую политику в прошлом и настоящем и его возможной пользе для ведения войны англичанами.

Как глава внешнеполитического ведомства во время войны отец знал, что европейские евреи были собраны в лагерях. В отдельных случаях — например в случае Италии, — он так же требовал от союзников согласия на подобный образ действий. Это соответствовало впечатлению, что евреи на европейском континенте будто бы нацеленно работали на поражение Германии. Такая враждебность ввиду ярко выраженных принципов национал-социалистической политики явилась бы объяснимой. И на самом деле Хаим Вейцман предложил английскому правительству выставить всех евреев Европы на войну против Германии[478], тем самым серьезно переоценив, разумеется, свое влияние или возможности всемирных сионистских организаций. В конечном итоге речь для английского правительства в эту войну шла не о возмездии за антиеврейскую политику, и даже вовсе не о спасении жизней. Это доказывают многочисленные примеры.