Мой папа - плейбой

— Спасибо, — сглотнул Богдан. — Ты не такой уж козел, — криво улыбнулся он. — Но все равно держись подальше от моей женщины.

Рита закатила глаза и первая скользнула в машину. Хорошо, что Питу ничего не пришлось объяснять. Еще одних разборок сегодня она бы просто не выдержала. На сиденье рядом с ней уселся мокрый с ног до головы Связерский.

— Извини за безобразную сцену.

— Ты ни в чем не виноват.

— Виноват… Мне уже давно стоило избавиться от этого дерьма. Вырасти… ты, кажется, так сказала?

— Богдан…

— Да, брось! Это ведь чистая правда. Только вот ни черта у меня не выходит. Я лишь думал, что вырвался из этой трясины. Ни хера подобного… Она внутри меня. Я ей как теплой водкой нажрался, а хмель никак не сойдет. И права ты… такой мужчина тебе на хрен не нужен.

— Богдан… — повторила Рита, сглатывая слезы.

— Не стоит тебя! — не слушая ее, гнул свою линию Богдан. — Я не стою…

Рита молчала. Совершенно сбитая с толку, она не знала, что говорить. Её безумно тянуло к Богдану. Безумно… Но и просто отбросить его слова она не могла. В них было слишком много правды. Это в юности она могла без оглядки сжигать себя, лишь бы только согреть своего Кая. Теперь же Рита понимала, что так нельзя. Любовь — это не крематорий. Это нечто совсем другое.

В идеале Богдан должен сам в себе разобраться. Найти силы растопить лед, сковавший его горячее сердце, и набраться мужества двигаться дальше. Не убегать слепо от своего прошлого, а просто смириться с ним. Иначе — оно не отпустит. И тот маленький недолюбленный мальчик никуда не уйдет. Не отдаст свою территорию взрослому, так нуждающемуся в счастье мужчине.

Богдан сжал ее руку и отвернулся к окну, в котором из-за дождя ничего не было видно. Дороги подтопило. Пит ехал не спеша. Когда они добрались до Ритиного дома, дождь почти прекратился.

— Спасибо, Пит. Зайдешь, или… — для приличия поинтересовалась Рита.

Тот улыбнулся, демонстрируя шикарную работу дантистов:

— Нет, красотка. Я потом позвоню.

— Черта с два… — огрызнулся Богдан, но запнулся, испытывающе глядя на Риту.

— Черта с два, — подтвердила та. — Мой парень нервничает, когда мне звонят всякие другие плохие парни.

Улыбка Ставински достигла ушей.

— Ну, ладно. Тогда пока-пока, красотка. Надеюсь, ты не пожалеешь о своем выборе! А если так — ты знаешь, как меня найти.

Пит сел в машину и уехал, мигнув фарами. Рита опустила взгляд, с напускным интересом наблюдая, как в лужах отражаются фонари, которые по случаю непогоды включили намного раньше обычного.

— Рита… — прохрипел Связерский, скользнув пальцами по ее лицу.

— Это ничего не означает, Связерский. Только то, что у тебя есть маленький шанс. И я не говорю, что будет легко. Потому что легко не будет. Ты прав! Я обижена и достойна самого лучшего. Но я понимаю также, что дерьмо случается! Да… Но если мы не сможем через него переступить — ты… не сможешь, я не буду тебя каждый раз вытаскивать. Нашему сыну нужен достойный пример. Постарайся ничего не испортить.

— Я столько уже наворотил… — прохрипел Богдан, вглядываясь в лицо Риты, впитывая в себя ее облик.

— Я в тебя верю. Трусы не играют в хоккей, — грустно улыбнулась Рита и пошла к дому.

Богдан шагнул вслед за ней. Молча они поднялись на лифте и закрыли за собой дверь. Рита стащила грязные босоножки и небрежно отбросила в сторону. Под жадным взглядом Связерского сняла через голову платье, оставшись в крохотных трусиках и прозрачном лифчике. Он знал, что ее недостоин. Как знал и то, что сделает все на свете, чтобы стать тем, кто ей нужен. Но сейчас… именно в этот момент, он в последний раз позволит себе маленькую слабость. Он убежит. Он потеряется… В последний раз потеряется в ней.

— Вчера я немного сорвался, — прошептал он, подходя вплотную, ощущая, как от ее присутствия и тонкого аромата тело обдает горячей волной, — и все испортил…

— Нет, это не так…

— Так. Но ведь пришло время собирать камни, не так ли? Я готов.

— Богдан… — прошептала Рита, вдыхая воздух неглубокими жадными вздохами.

— Вчера ты была с Богданом-мальчиком. Сегодня с тобой будет мужчина… Скажи, что ты этого хочешь…

Большие пальцы Связерского нащупали сжавшиеся горошины сосков и немного их придавили.

— Я этого хочу… — выдохнула Рита, выгибаясь так, что ее округлая попка впечаталась в его стояк. Отдавая контроль в его руки.

Глава 23

Рита сидела на корточках, и с остервенением выдергивала из грядок полезшую после дождя траву. Пырей, повитель и даже листы одуванчиков. Природе нужно было совсем чуть-чуть, чтобы возродиться заново. Жаль, что не ей.

Нет, ну какая дура! Поверила. Действительно поверила, что Связерский готов к переменам. Что он все осознал и, наконец, решил двигаться дальше. Вырасти. Вот как они это называли. Кодовое слово прям!