Мой Пилигрим

— Как я счастлив, что встретил тебя снова здесь, и как мне горько, с другой стороны, что ты все еще в Замке. Титул выгнал меня, и поначалу мне казалось, что я все потерял. Наставник мой умер, не успев дать достаточно знаний для того, чтобы быть настоящим чтецом звезд. У меня больше не было стен для защиты. Я казался сам себе одиноким и потерянным в огромном мире, и думал, что не проживу на свободе ни дня. Однако ты не представляешь, сколько открылось мне! Сколько стран я успел увидеть за эти годы, сколько дорог пройти, сколько людей узнать. Добрых больше, чем злых, и страхи мои оказались напрасны.

— Лжец! Лжец! — Бросил я в темноту, но меня услышали только стены Башни.

Он вынашивал мщение, был гоним за порочный нрав, за преступления. Он жаждал золота и власти, но не имел ни достаточно ума для этого, не достаточно труда и воли. Как и прочие, ему хотелось все получать без усилий! Все, чему он учился с наслаждением и талантом — так это лжи!

— Спроси меня, моя госпожа, кто он такой, и я скажу тебе правду!

О, эти оковы на моем сердце и на моем языке, — они тяжелы, когда, обладая силой, не можешь помочь ни словом, ни делом. Я не тот, у кого бы она испросила совета, я не тот, у кого бы она просила о помощи — я кукла. Игрушка. Ее создание, которое ей самой хочется оберегать.

— Как я завидую тебе. Как бы и мне мечталось отправиться в далекое путешествие и повидать что-то невиданное. Я помню, как твой учитель рассказывал нам, детям, о бескрайних песках и бескрайних водах. О скалах до небес и выше, и о ярких лесах, похожих на паутину. Посмотреть бы на диковинных зверей и птиц, послушать бы чужие сказания, чужие песни. Мир повидать.

— Но ты же не пленница — ты вольна уйти!

— Все зовут меня Ведьмой, и зовут безумной. О Черном Замке знают все от края мира до края, и мне страшно, что молва обо мне пойдет по следу, и Колдунью, закидают камнями. Ведь только на этой земле я могу жить, а на прочих землях царит Великий Орден! Святость.

— Не страшись. Не от края до края известен Замок. Есть в мире и острова, куда никакие слухи не доходят.

— Расскажи мне о них!

И улыбался негодяй, придав лицу мечтательность, и взгляд его светился восхищением, и казалось, что весь он охвачен чувством светлым, и весь он открыт. Как я его ненавидел!

Довольно…

Маски, маски, кругом одни маски… одни прикрываются добром, укрывая зло, другие равнодушием, пряча добрые стремления. Если бы только я имел лицо и мог выразить свои чувства! Я вынужден носить свою маску, которая абсолютно безлика.

Бархатная ночь воцарилась над Замком. Ни туч, ни луны-сестрички, спряталась где-то от смущения. Одни лишь звезды тысячами глаз смотрят на меня, как я смотрю на них.

Тактио покинула друга, пробравшись почти на ощупь по тайной тропке в скале до своей маленькой дверцы, прошла мимо дерева, проскользнула в щель между зданиями и побежала через площадь, чтобы только никем не замеченной успеть укрыться у себя.

Вход к нам был не прост. Только нам, двоим обитателям, был сюда ход — никто иной не видел двери. В Башне Сирот, укрытая под лестницей, она открывалась лишь Тактио и мне, и потому здесь не бывало гостей. Когда появились воспитанники, то Колдунья хотела провести их наверх, но мальчик Ультио не пошел, и сестре своей не позволил. Все для него здесь были врагами, и не желал он сдружиться ни с кем. Но время шло, и сестренка его, более отзывчивая, сама позвала однажды девушку в свои покои, поиграть и поговорить. Ультио был сердит, как узнал, но быстро оттаял, увидев, как сестренка его улыбается впервые за долгое время. В душе он примирился с Тактио, но сам сближаться не стал.

Огонь был разведен, и на этот раз Тактио в котелке мешала бульон для позднего ужина.

— Как много он сегодня рассказал мне о дальних странах, Патрик, — ее глаза блестели как звезды, — о своих путешествиях! Мы с тобой все придумываем, а у него это — жизнь. Он настоящий пилигрим. Не обижайся, мой хороший.

Я молчал.

— Иногда мне мечтается, что я сама ухожу прочь отсюда, и где-то далеко мне встречается рыцарь. Он становится мне защитником, мы находим тихий прекрасный уголок, и никогда больше не расстаемся. Наши дети не знают о Черном Замке, о страшной легенде, о чудовищном Духе, и живут свою счастливую свободную жизнь. А иногда мечтается, что этот рыцарь приедет сам, — найдет меня, потому что ищет. Неведомая сила заведет его на тропинку, а тропинка выведет на дорогу, а дорога приведет к этим стенам. И он останется здесь, найдет Духа, убьет его спящим, и проклятие с Замка спадет. Люди перестанут его бояться, а будут приходить ко мне свободно, а я стану исцелять их, и меня назовут не Колдуньей, а Знахаркой… но это только мечты. Титул запретил мне думать о ком-либо, он не позволит мне выйти замуж, как не позволил своему брату завести жену. Титул не желает больше раздробленности, ему хочется, чтобы один его сын был и Хозяином, и Хранителем, и Колдуном, и Звездочетом. Единым во всех ипостасях, как потом заговорят за пределами Замка… ах, как…