Мой потусторонний сон

Интересно, до церемонии — это насколько? Точная дата свадьбы еще согласовывалась между герцогами и князьями Мерит. Хотя и те и другие не собирались долго тянуть… Да, пожалуй, лэй Меллер предлагал самое безопасное решение.

— На чьей вы стороне? — спросила Илиана. — Точно не на стороне Феррена. Тогда чего хочет ваша партия? И кто в ней состоит?

— Сколько вопросов, — усмехнулся лэй Меллер. Танец заканчивался. Наступило подходящее время, чтобы еще немного спокойно поговорить, потягивая коктейли. — Скажем так: моя партия считает, что Тайная канцелярия — не место для реализации личных амбиций. А Феррен пытается сделать именно это. Вернуть былое могущество магов из Тайной канцелярии и возвыситься. Да, лэйе Кэрсен, вы этого не говорили. Но вы рассказали кое-что, благодаря чему я лучше понял, чего он добивается. Это гибельный путь.

— Гибельный для кого? Для императора или самого Феррена? — переспросила Илиана, размышляя, что же она такого сказала. Нет, можно было и так догадаться, чего хочет Феррен, вступая в противоборство с Потусторонними. Варианты не отличались разнообразием. Или денег, или власти, или решения каких-то личных проблем. Но с чего лэй Меллер так уверен?

Они устроились на диване у дальней стены (на соседнем диване уже вовсю целовалась какая-то парочка), и рядом тут же выросла служанка с подносом. Точнее, это Илиана видела служанку, свою точную копию. Лэй Меллер, наверное, видел слугу, не отличающегося от него самого. Илиана смотрела на служанку, как в зеркало: черное платье, длинные локоны по плечам, бледное взволнованное лицо… Потом взяла золотистый бокал. Хотя очень хотелось отведать полосатого напитка.

Служанка испарилась. Илиана взглянула на лэя Меллера. Тот отхлебывал из черного бокала.

Возглас застрял в горле. Однако с преподавателем ничего не произошло. Он не впал в меланхолическую задумчивость, как Неревас. Только на мгновение застыл, смакуя напиток. Потом чуть удивленно улыбнулся.

— Занятно. Это кому же пришло в голову подавать коктейли из горечи?

— Местному распорядителю, — Илиана отыскала глазами Шессхара. Тот любезничал с очередной дебютанткой. — Здесь и из радости есть! — она продемонстрировала свой бокал.

— Занятно, — повторил лэй Меллер. — А вечер, смотрю, должен напоминать о смерти? Любопытно. Кинн Вайс сказал бы на это: «Кто помнит о смерти — не живет», ну да Его Величеству виднее…

И он одним махом осушил бокал. Наверное, он не знал о мнимой смерти Кэрилены, иначе начал бы соболезновать. Илиана предпочла смолчать. Лгать преподавателю не хотелось.

— А на вас что, не действует? — не выдержала она. — Я уже видела тех, кто напился этой горечи, вид у них такой, что хочется только пожалеть!

— Я старый человек, моя дорогая лэйе Кэрсен, — развеселился преподаватель. — На меня не действуют такие фокусы, они хороши для молодых, которые еще настоящей горечи хлебнуть не успели. Вон те двое, думаю, тоже угостились от души. Теперь учатся ценить то настоящее, что у них есть.

Он кивнул на целующуюся парочку. Илиана не нашлась что ответить. В конце концов, она тоже была слишком молода.

— А что я такого рассказала? — спросила она. — Почему вы решили, что Феррен хочет власти?

— Есть предположение. Но это лишь предположение, — ответил лэй Меллер. — Вы ведь слышали, что главный придворный маг — это пленный Потусторонний, которого держат в кандалах?

— Ну да, — кивнула Илиана.

— Не стану спрашивать, сколько легенд о нем вы слышали и каких, могу только догадываться. Но доподлинно известно, что его сила аномально велика. Уже никто не знает, как его удалось пленить, с его-то возможностями… Его темница зачарована таким образом, что силой может воспользоваться только… хм, скажем так, только тот, кто правит Акоскатской империей. Она не подвластна ни Тайной канцелярии, ни кому-либо еще. А заточили этого Потустороннего как раз те маги, которые сейчас лежат на кладбище Тысячи Стрел. Скорее всего, они использовали вечные чары. Я почти уверен, что память об их силах понадобилась Феррену, чтобы заполучить пленника.

Вот оно что. Да, Шессхар мог и не знать, что именно те маги заточили Потустороннего… Но, смерть бесова, неужели тот сидит в плену уже четыреста с лишним лет? Илиана похолодела при мысли, что будет, если освободить пленника сейчас. Станет ли тот помогать своему освободителю? Ей казалось, что он должен был давно сойти с ума. И если он обретет свободу, то будет лишь крушить и мстить. И лучший выход — просто убить его, прекратив мучения.

Потом она ужаснулась своим мыслям. Какая-то чрезмерная кровожадность. Но… Но Илиана просто представила себя на месте пленника. Нет, после четырехсот лет в кандалах не сохранить разум. Разве что стереть этому магу память, но позволит ли он, если действительно обладает огромной силой?

А потом в голову с запозданием пришло, что лэй Меллер не сказал «силой может воспользоваться только император». Он сказал «тот, кто правит Акоскатской империей». Значило ли это, что он знал правду?

Десятки вопросов теснились, опережая друг друга. Илиана спросила лишь:

— Но как они смогли его пленить?