Мой профессор - волк!

Я дернулась, обернулась, но Тони как раз решил пойти в душ, и узнать можно ли Кристи войти и поговорить со мной, было невозможно. Впрочем, отчего бы и не поговорить?

– Входи… Только я еще не оделась, – стыдливо спрятав трусики обратно в ворохе белья, я прижала всю кучу к груди.

– Ничего страшного, я отвернусь, – жизнерадостно сообщила мне Кристи – таким тоном, будто каждый день одалживала любовницам брата трусы вместо тех, что он порвал.

Она действительно отвернулась – подхватила с письменного стола ракетку с шариком от пинг-понга и принялась настукивать, отвлеченно глядя в окно.

Я быстро и почти одевалась – из принесенного выбрала спортивные штаны, довольно симпатичную футболку с эмблемой какого-то университета и носки – благо приехала сюда в кроссовках. Конечно, все это было на меня велико, но не до такой степени, чтобы я выглядела бездомным подростком в обносках из «Гудвила».

– Освоилась хоть немного? – все с тем же отвлеченным видом, не переставая подбрасывать на ракетке шарик, спросила Кристи.

Я неловко пожала плечами, вдруг понимая, что да – худо-бедно освоилась и свыклась мыслью о том, что я теперь навеки привязана к мужчине, которого совсем не знаю, который не любит меня так, как я бы того хотела, и, к тому же, еще и оборотень.

– Вроде, да… – ответила вдумчиво, изучая собственные мысли и ощущения.

– Вот и отлично! – оживилась Кристи. – Сейчас позавтракаем и поедем в суперстор, закупаться углем – отец любит шашлыки устраивать, когда добычи было слишком много. Слушай, ты на него-то не обижайся… Он просто волнуется за Тони…

– Хочет, чтоб женился? – я натянула футболку и смотрела на нее сверху-вниз, щуря один глаз – пыталась разобрать эмблему.  

– Ага. Хотя я не понимаю, куда он его торопит – ему ж даже за семьдесят еще не перевалило… Теперь раньше восьмидесяти вообще никто не женится… Но раньше-то все по-другому было. Раньше уже к шестидесяти годам у альфы была семья, а у многих и стая... Понимаешь? Вот отец и беспокоится – живет в прошлом. Эй, ты чего?

В полуобороте ко мне, Кристи словила шарик рукой и уставилась на меня испуганно – наверняка заметила насколько бледным стало мое лицо.

– Ты… не знала, да?

Я проглотила слюну, медленно присаживаясь на кровать за моей спиной.

– Энтони… сколько лет?

Кристи мялась, поглядывая на дверь ванны, где как раз стих шум вода.      

– Слушай… Я… я не должна была на тебя вываливать все это вот так… Почему-то думала, что он тебе уже рассказал о том, что мы живем под триста лет и только к ста достигаем полной силы... Наверное, я лучше пойду… – она положила ракетку на стол и направилась к двери. Уже на выходе, заглянув еще раз в дверной проем, добавила. – Кстати, ты теперь тоже будешь жить очень долго, Стейси. Даже если вы с Тони… не поженитесь.      

Минуты две после того, как она ушла, я сидела на кровати, тупо уставившись перед собой и прокручивая в голове все, что я услышала, сопоставляя это с тем, что я знала о профессоре. Так вот откуда у нее все эти убеждения – ожидание от женщин чувственной скромности, неприятие «шлюшества»… У него даже речь другая – не похожая на ту, на которой изъясняются люди его возраста… его внешнего возраста – более правильная, более размеренная и изысканная… Разумеется, когда не ругается матом.

Дверь ванной комнаты открылась и в комнату вошел мой «старичок», обернутый по пояс в полотенце.

Хорошо, что ушла Кристи, иначе бы как я при ней подбирала слюни?

Даже в одежде, в костюме и при галстуке – каким я видела его всего лишь раз – Энтони Макмиллан выглядел лет на тридцать пять, не больше. А уже теперь – в одном полотенце вокруг бедер, с мокрыми волосами и стекающими по широкой груди каплями воды, ему было не дать и тридцати.

Нет, я конечно, слышала о вампирах, которые вообще никогда не умирают… но… как?! Как такое может быть?! А как в принципе может существовать подобное в мире, где есть физические законы? Которые, между прочим, еще никто не оспаривал!

Макмиллан подошел, накинул халат и критически оглядел меня с ног до головы.

– В короткой юбке ты мне нравилась больше.

Я изогнула бровь.

– Разве в ваше время так ходили, профессор?

Он замер с руками на полотенце, уже готовый скинуть его.         

 – Что... ты имеешь в виду?

– Стейси рассказала мне, что вы… долгоживущие.

Только после того, как я произнесла это слово, я поняла, что услышала его вовсе не от Кристи – та просто сказала, что оборотни живут до трехсот лет. Я услышала это слово во сне. В том самом кошмаре с клеткой и алтарем, который приснился мне сегодня утром.

Странным образом, это слово подействовало и на профессора – причем вовсе не так, как я можно было ожидать. Вместо того, чтобы возмутиться и начать костерить сестру за то, что выдала их главный секрет раньше времени, он вдруг напрягся, побледнел лицом и сжал в кулак край полотенца, которое готов был сорвать с себя. Из напрягшейся груди донеслось глухое рычание.