Мой профессор - волк!

Обернувшись к Тони, я только и успела увидеть, как он что-то быстро пишет карандашом на клочке бумаги, прежде чем моя правая рука поползла кверху, будто ее тянули на веревке. Мысли мои забарахтались, мешаясь и прыгая, как испуганные зайцы, рука застыла подвешенная в воздухе.

«Что происходит?»

«Не бойся… все хорошо…»

Закончив писать, он потянулся и передал листок через стол матери...  

Агнес хмыкнула. Поправив очки, вперила взгляд в написанное, и я увидела, как ее красиво подведенные брови медленно ползут наверх. Склонившись к столу, она тоже что-то быстро написала. Потом насмешливо покачала головой и передала клочок бумаги обратно Тони.

Тот прочитал, и тут же я снова почувствовала вторжение в свой мозг.

«Опусти руку, Стейси, возьми мою чашку и попей из нее».

Мой рот немедленно пересох – будто я не пила уже как минимум сутки. А еще в нос ударил совершенно божественный запах бразильского кофе – как раз из маленькой чашечки профессора. Невероятный… сводящий с ума, сладко-горький запах…

В миг стало понятно, что вода тут не поможет – я хотела именно кофе! И именно это кофе!

Не выдержав и наплевав на приличия, я потянулась к чашке Макмиллана-младшего, схватила ее и, расплескивая по дороге, дернула ко рту.    

За одну секунду выдула ароматный напиток и непонимающе уставилась в кофейную гущу – что, черт возьми, это было? Осознав, что за столом стоит полнейшая, гробовая тишина, я медленно подняла глаза и увидела и что тот же вопрос написан у всех на лице, в придачу к приоткрытым ртам.

Мать, не глядя, передала записку отцу. Тот прочитал, нахмурившись, пробормотал что-то неразборчивое и передал ее дальше – Бакстеру.

У того еще сильнее вытянулось лицо.          

– Охренеть… – лесоруб поднял на меня округлившиеся глаза и почесал бороду. – И что она вот так – любые твои приказы выполняет? Даже в постел…

– Хватит! – отрезал отец. – Перед тобой живая легенда сидит, которую мой сын самолично притащил из леса, а ты все туда же...

Тони хмуро кивнул, обнял меня, горящую от стыда, за плечи, и продолжил.

– Сегодня утром кто-то из прислуги звонил Стейси – точнее, она подняла трубку внутреннего телефона, и на том конце ответили – сразу же, будто ждали звонка. Ей предложили… помощь.

Все заметно насторожились.

– Помощь? – ровным голосом повторила мать. – Я подозреваю, в избавлении от своего… состояния? Чем бы оно ни было.

Макмиллан снова кивнул.

– И от меня в целом. Этот некто хотел встретиться со Стейси – в бойлерной, куда она, по наивности своей, и направилась… и дошла бы. Если бы я ее не поймал на лестнице.

Благодарная за то, что он не начал уточнять – как именно поймал меня на лестнице – я сжала его руку под столом. И осознала, что в принципе ему благодарна – ведь если бы не он, я в лучшем случае вляпалась бы в какую-нибудь неприятную историю. А в худшем – сломала бы шею или вообще разбилась насмерть, сверзившись с лестницы.

В любом случае, я была очень рада, что мне не дали совершить глупость, и очень жалела, что не рассказала обо всем сразу – возможно тогда тайного «спасителя» бы обнаружили и тетка Адель бы не пропала.

– Значит так, – подытожил отец. – Вам со Стейси сейчас лучше уехать – благо эта ночь уже Мирная. Отвези ее в город, Тони, но домой не отпускай – дай только позвонить родителям с какой-нибудь заправки. С новой стаей тоже пока не спеши – незачем.

Макмиллан сухо рассмеялся.

– Ты серьезно? Мало вам, что тетка пропала – еще и Блэкстоуна хотите на своем пороге? Он ведь к тебе с матерью придет разбираться, если я уеду просто так, не заявляя о новой стае.

– Ты думаешь, мне будет легче, если он придет к тебе разбираться? – отец поднялся со своего места, упирая руки в стол. – Или к молодняку, который ты забираешь с собой?

Тони тоже поднялся.

– Мне кажется или ты ставишь меня на один уровень с молодняком, отец?

– Ты профессор колледжа! – взревел Макмиллан старший. – Ты работаешь мозгами, а не клыками и когтями! Когда ты в последний раз надирал кому-нибудь задницу?

– ПОЗАВЧЕРА! – Тони уже рычал так, что спрятаться под стол хотелось. – Позавчера ночью я надрал Блэкстоуну задницу и отнял у него самку, просто потому что захотел! И задрал бы его до смерти вчерашним утром, если бы ты не вмешался со своим огнестрелом!

Отец моргнул – было ощущение, что он только сейчас вспомнил, что да – сын отбил меня в бою только позавчера и, по всей видимости, «клыками и когтями» умеет драться не хуже, чем анализировать поэтов Эпохи Регентства.          

– Вообще-то, это я вмешался с огнестрелом, Тони… – благодушно вставил дядя Бакстер, которому, похоже, только миски попкорна не хватало для полного счастья.

– Мы уезжаем, – не слушая его, объявил Макмиллан, заметным усилием воли взяв себя в руки. – И я объявлю по всем каналам, что стал одиночкой, раз ты боишься за молодняк. Потому что иначе Блэкстоун и этот гребаный «спаситель» придут в этот дом, а должны прийти в мой!

Только сейчас я обратила внимание, что в открытых дверях столпился народ – все, включая Брайена и малолеток, оставшихся без матери.