Мой путь

Реально это она. В тёмном халате, в косынке. Волосы убраны с лица и поэтому нос сразу выдвинулся вперёд, стал похож на накладной, как из костюма Бабы-яги. Что-то общее есть, кстати сказать. Тьма смотрит только на Юру, я для неё типа невидимая.

– Как Тщай себя чувствует? – вежливо интересуется Юра. И вворачивает что-то ритуальное про мир этому дому, как-то так.

Тьма отвечает ему тем же ритуальным бухтением, голос у неё не истеричный, как сегодня на рынке, а скучный, как у сотрудницы канатной дороги, например.

– Пройдите налево по коридору, наша дверь будет третьей по счёту.

Будто и не Тьма. Вежливая, спокойная и пахнет чем-то типа ванили. Это её так в доме милосердия прокачали? Может, мне тоже туда надо? А то я на людей бросаюсь, аптеки разношу…

– Благодарю вас.

– Я скоро принесу чайник!

Тьма смотрит исключительно на Юру, будто я – его невидимый воображаемый друг.

Ну и чёрт с ней, с дурой ванильной. Надо было для Тай вкусного взять. А то у неё наверняка только чай без чая.

У Тай на столе кусок мясного пирога и варенье из абрикосов, совсем такое же, как у нас дома. Будто мама Толли варила. А ведь варенье тут у каждого своё, магазинного не бывает. Даже на рынке оно отличается. Странно.

Тай выглядит старше, чем раньше. Будто мы несколько месяцев не виделись. Но это для меня последние дни очень длинные. А у неё они должны быть обычными. Или нет?

Юра кладет на стол лекарство от жара и мой бальзам. Тай берет коробочку с бальзамом, свинчивает крышку, принюхивается. Улыбается.

– Спасибо!

У неё вправду шелушатся губы. Значит, ей нужнее. Пусть думает, что мы такие умные и догадались.

– Всегда пожалуйста! – отзывается Юра.

И Тай на него смотрит, улыбается так, что нижняя губа трескается. А я опять будто невидимый выдуманный друг.

– Мне в книгохранилище сказали, что тебе нужно от жара. Такой лысый с тростью! Поэтому я в аптеку зашла.

Лишь бы Юра не стал влезать с подробностями того, что было в аптеке. Но он молчит. И я молчу, сбилась. Тай хмурится.

– Спасибо! Этот лысый… Он тебе больше ничего не передавал?

– Книжку! С картинками. Там на обложке синий зверь с яблоками на спине.

– Это Хран! Волшебный зверь! Это моя любимая! У меня такая в доме милосердия была. Йула, помнишь Храна? – он пожимает плечами, но Тай отмахивается, говорит дальше, так оживлённо, будто у неё от температуры болтливость повысилась: – Это Хран, он такой добрый! Всех спасал! Я её люблю читать, когда болею. А где она?

– Наверное, я в аптеке забыла.

– В аптеке Баха? – уточняет Тай.

– Да, – выдыхаю я и жмурюсь. Осколки на полу, дрожащие полки, звон стекла.

– Они уже закрылись – спокойно говорит Юра. – Я завтра к ним зайду, тут недалеко. Заберу и принесу тебе.

Тай улыбается, а я напрягаюсь.

– Я тоже могу зайти!

– У тебя будут другие дела, – качает головой Юра.

Опять они все за меня всё решают. Ну что за свинство! Хорошо, что в этой комнате экран спрятан за тряпичным ковриком, его так сразу не активировать. Иначе я бы опять прибила всех яростью, а потом бы переживала.

Я подсаживаюсь к Тай на продавленную кровать и шепчу ей в горячее ухо:

– А что у тебя ко мне за дело было? Тогда, в книгоубежище?

Я не могу вспомнить, сколько дней назад я сидела с Тай в книгоубежище, пила чай без чая и грела её арией дорогого Жерома про выбор пути.

Вот, мы с Юрой тоже сегодня выбрали путь и там на нас напали…

– Не помню. Да это неважно уже, – Тай мотает головой. Её волосы чиркают меня по щеке. И правда крыло ласточки… Я надеюсь, Юра смотрит не на Тай. Не хочу им делиться. Я уже бальзам для губ ей отдала. Хватит! Он мой!

А ещё Юра офигенно целуется! На обратном пути мы… Я не знаю, сколько раз мы целовались. Наверное, легче подсчитать, сколько мы не целовались.

Юра-бро, вот как так-то?

Нас не ругают за опоздание. Ларий и мелкий Август сидят в гостиной и играют в лото. Или в домино? Нет, это что-то ещё, с шестиугольными фишками, я такую настолку не знаю. Серые шестиугольники, оранжевые, тёмно-зелёные. Как кафель на полу аптеки Баха. Брр!

Юра желает всем доброго вечера, помогает мне снять перчатки и пальто. Проходя мимо Августа, нагибается и шепчет ему что-то, наверное, подсказывает ход. Потому что мелкий сразу переставляет свою фишку по клеткам таблицы, на три вперёд. И сам себе аплодирует!

– Я у себя! – говорит Юра, поднимаясь наверх.

Голос мамы Толли отвечает из-под лестницы.

– Ужинать будешь? Там всё, что с обеда, и я ещё вам тыкву запекла!

– Обязательно! – кричит Юра уже из своей комнаты.

Теперь, когда он всё время ходит со мной, наверное, можно будет взять для Тай в качестве гостинца побольше еды? Я не думаю, что мне запретят. Интересно, откуда у неё там наше варенье? И ещё мне не хочется, чтобы Юра заносил ей завтра книгу. Может, Августа послать?

Чем ближе к лестнице, тем сильнее пахнет нафталином. Ну или как там это называется? Таблетки от моли! Кажется, такие тоже продавались в аптеке Баха!