Мои разные «я». Что такое субличности и как знание о них поможет проработать травмы и обрести внутреннюю целостность

Психология развития и теория привязанности помогли мне понять, что детям важно получить от опекунов. IFC можно назвать внутренней теорией привязанности в том смысле, что «Я» клиента становится объектом положительной привязанности для уязвимых и изолированных частей. Меня поразило, что, входя в «Я», клиенты сразу начинают относиться к своим частям как по учебнику теории привязанности. Даже те, у кого не было заботливых родителей. Они нежно и внимательно выслушивают свои юные части, обнимают, пока те плачут, и твердой, но любящей рукой умеют поставить на место внутренних критиков и тех, кто пытается отвлечь внимание. «Я» — прекрасный лидер от природы.

Почему это важно? Во-первых, если вы станете основным опекуном своих частей, то освободите партнеров (психологов, детей и родителей) от заботы о своих Изгнанниках. Они могут стать второстепенными опекунами частей, а это гораздо более приятная и простая задача.

У большинства людей все наоборот. Их Изгнанники не доверяют «Я» и вместе с оберегающими их Защитниками ищут во внешнем мире возможности удовлетворения своих потребностей. Когда мы встречаем человека, соответствующего образу идеального защитника, спасителя или любовника Изгнанников, они испытывают блаженство и облегчение. Наши части «натягивают» свое неверное восприятие на реальных людей (это называется положительным переносом), а те обманывают завышенные ожидания. За этим следует отрицательный перенос разозленных Защитников.

Есть мастер-классы по самородительству. Знакомые с «Я»-управлением родители относятся к реальным детям так же, как к внутренним: с терпением, спокойствием, рассудительностью, любовью, твердостью и ободрением.

Вкратце напомню о «Я» в контексте волн и частиц. «Я» в действии — переживание волнового состояния (ощущения простора, баланса, хорошего самочувствия и взаимосвязи) в повседневной жизни. Такая осознанность дает нам сострадание к окружающим, поскольку на каком-то уровне мы понимаем, что мы — это они.

Воспринимая людей как отдельных существ с целостным разумом, мы вешаем ярлыки «нарцисс», «психопат» и «расист», не вспоминая об их других частях. Не думая о внутренней системе Защитников и Изгнанников другого человека, трудно общаться с ним непредвзято и плодотворно.

Сейчас примером тому служит мое отношение к президенту Дональду Трампу. Мои Защитники стремятся навесить на него ярлык, а встреться мы лично, я наверняка начал бы стыдить его, чтобы он изменил свое поведение. Это, судя по его реакции на подобные разговоры, вышло бы мне боком. Лучше вести себя иначе и учесть множественность, на которой базируется IFC-терапия; я увидел бы, что это его Защитники обеспечивают безопасность. У них еще с детских лет полно забот с Изгнанниками, вселяющими чувство никчемности. Это тоже своего рода родительский подход: я могу сострадать человеку и в то же время быть недовольным действиями его Защитников.

Уже несколько лет я обучаю «Я»-управлению социальных активистов. Судя по моему опыту, в эту сферу стремятся люди с тяжелым жизненным опытом и многочисленными Изгнанниками: их Защитники не желают, чтобы пострадал кто-то еще. Получается, они ведомы Защитниками, что усугубляет разногласия и отпугивает потенциальных союзников. Это понятно, но ситуацию можно улучшить. Как сказал Чарльз Эйзенштейн: «В экологических организациях и левых политических группах мы снова и снова наблюдаем те же гонения подчиненных, жажду власти и эгоистичное соперничество, что и везде. Раз это происходит в наших организациях, не повторится ли это в мире, который мы хотим построить?»[37]

Не могу не согласиться. Все в институте IFC хотят овладеть «Я»-управлением, но у каждого свое слепое пятно, которое находит отклик в моих обремененных частях. Растущее осознание этой тенденции подхлестнуло больше работать над собой меня, моих преподавателей и администраторов.

Сессия третья: Итан и Сара

Сессия приводится как иллюстрация работы с социальными активистами. Здесь также демонстрируются многие аспекты IFC, упоминавшиеся в связи с религиозностью и «Я».

Итан и Сара Хьюз (имена настоящие) руководят движением «Жизнь вне системы». Они живут в маленьком доме без электричества, вечерами зажигают свечи, готовят и разогревают еду в дровяной печи, хранят продукты в погребе и передвигаются на велосипедах и общественном транспорте — у них нет автомобиля. Они выбрали жизнь за чертой бедности, чтобы не платить «военные налоги», как говорит Итан. В год к ним приезжают по 1500 человек для обмена опытом. Итан и Сара отказались от суеты жизни ради внутреннего баланса. Гости семьи Хьюз восхищаются тем, какое удовольствие можно получить от такого близкого к природе жизненного уклада.

Итан и Сара знают о IFC, но не пробовали проходить терапию. Это наша первая встреча.