Мой сводный кошмар

Даже если бы я хотела ему солгать – не получится. В горле пересыхает, и вряд ли я произнесу что-то внятное, а мои волосы все еще намотаны на его кулак, чем он без зазрения совести пользуется, удерживая меня возле себя. Заставляя чувствовать не только его желание, но и то, как неспешно, но неумолимо от каждого его порочного слова, от каждого его выдоха, что путается в моих волосах, нарастает мое.

– Отлично! – врывается в мои суматошные мысли голос фотографа. – Последние кадры, готовимся!

Я облегченно выдыхаю.

Еще несколько секунд.

Несколько секунд, и я буду свободна, а потом…

Кирилл снова делает движение бедрами. На этот раз жестче, даже сминая ткань платья. Тянет меня за волосы, заставив обернуться и взглянуть на него затуманенным взором, который я хотела бы спрятать. Тем более когда вижу откровенный голод в синих глазах. А потом он делает новый ожог своим шепотом, но уже не на моей шее, а практически на губах:

– Если хочешь, чтобы я снова помог тебе кончить, подай знак – оставь дверь в своей комнате приоткрытой.

Не дожидаясь ответа, просто не давая возможности прийти в себя от его наглого предложения и сказать все, что думаю, отпускает меня.

Отстраняется.

И с холодным, непроницаемым лицом, не глядя в мою сторону более, устремляется к фотографу, который внимательно рассматривает новые кадры.

Представляю, что он там увидит.

Что они там увидят вдвоем.

А потом и все остальные, к кому попадут эти снимки.

Прячусь в доме, в уютной домашней одежде и в новой истории. Скользить пальцами по чужим жизнями легче, чем идти по своей.

К тому же это отличная возможность не думать о том, что меня беспокоит. Не думать о том, что я сама делаю все, чтобы вновь причинить себе боль. И не терзаться мыслями: выдержу ли? Второе падение в пропасть может закончиться не так удачно, как первое.

В первый раз я просто не представляла, что окажусь там, а теперь сама приближаюсь к острому краю и всматриваюсь в клубящую тьму.

Кто я ему? Как и прежде – никто.

Тогда я понятия не имела, что он может уехать. Теперь знаю, что он здесь ненадолго.

Тогда я была уверена, что у нас все серьезно. Теперь знаю, что максимум, который он может мне предложить, – игра на быстрое выбывание.

Так же, как всем остальным.

Лучшее, что я могу сделать, – это держаться подальше. И не слушать тоненький голосок, который под удары разгоряченного сердца неуверенно предлагает: а может, попробуем? Тем более что ставки и условия знаем. Главное – остановиться вовремя и не ставить на кон сразу все.

Пульс начинает зашкаливать.

Душно, жарко, страшно от мыслей, которые слишком навязчивы и которым плевать на то, что будет потом.

Потом – не сейчас. Не попробуешь – не узнаешь. Жалеть лучше о том, что сделал, а не о том, на что не решился.

Десятки каких-то чужих установок, которые пытаются пробиться к моим.

И которые я отметаю.

Пальцы застывают над клавиатурой, мир, который казался ярким и сочным, медленно расплывается, словно беря тайм-аут, пока я не разберусь со своим. Теперь можно сидеть часами, но, пока не переключишься на другую волну, не выйдет ни строчки.

Решив встряхнуться, иду в ванную комнату. Но вместо того, чтобы помочь, горячие струи оживляют в памяти ощущения, когда меня обнимал Кирилл. Сильные руки, танцующие по моему телу… шепот, которым он бы вызвал подземного духа – не только дрожь у меня… и взгляд…

Взгляд, который открыто показывал. Мысленно он не просто прикасался ко мне, а уже жестко трахал.

И помимо воли мелькает мысль: интересно, какая у него любимая поза?

И тут же появляется подсказка-видение: мои волосы намотаны на его кулак, он заставляет меня запрокинуть голову, потому что любит не просто держать под контролем, а доминировать. И когда убеждается, что я понимаю это, уверенно прижимается сзади.

Вытираюсь полотенцем так усердно, словно каждая капля воды, что останется на мне, будет напоминать о тех мыслях, которые кружились в моей голове. Взглянув в зеркало, долго смотрю на расширенные, затуманенные зрачки, а потом пишу за запотевшем стекле свою личную мантру: «Нет, не хочу».

Пока она тает, читаю ее сотню раз, проговариваю про себя. Помогает. Облегченно выдохнув, обматываюсь полотенцем, выхожу из ванной и неожиданно впечатываюсь взглядом в Кирилла, который стоит на пороге, прислонившись к открытой двери моей комнаты.

– Что ты здесь делаешь? – подтягиваю на груди полотенце чуть выше. – Выйди, пожалуйста.

Он не двигается.

Лишь его взгляд медленно прохаживается по моим стопам, поднимается вверх, задерживается на моих оголенных плечах и только после этого смотрит прямо, в глаза.

– Выйди, – начинаю нервничать, хотя понимаю, что с ним лучше срабатывает совершенно иная тактика. – Ты меня слышишь? Убирайся из моей комнаты!

– Твоей… – его губы кривятся в привычной усмешке. – Отец переписал этот дом на меня, когда мне еще было двенадцать. Так что ты в моем доме. И, соответственно, в моей комнате.

Он склоняет голову набок.

– Не знала? Хм… Интересно, в курсе ли твоя мама… – тянет задумчиво. – Знает ли она, что если только я захочу… в любой момент…