Мой темный Ромео

— Потому что мы сложные, а она не понимает отношений. Поверь мне, Ром. Я не хочу уходить. Я не хочу возвращаться в Чапел Фоллс. Я солгала своей сестре, и я сделаю эту ошибку правильной. Я обещаю тебе это. Но ты должен мне поверить.

Я вцепилась в лацканы его рубашки. Если он уйдет прямо сейчас, я знала, что моя жизнь будет кончена. Или, по крайней мере, жизнь, которую я хотела для себя.

Он посмотрел на меня сверху вниз. Я могла сказать, что он не хотел верить мне. Что его сверхразвитые инстинкты самосохранения умоляли его остерегаться нового горя.

Я не могла поверить, что заставила его снова вкусить предательства. Меня тошнило от этой мысли.

— У меня нет причин доверять тебе, — наконец сказал он. Мертвая тишина.

— Я знаю, — я прильнула к нему.

Мы были так близко, что я чувствовала его запах. Я хотела утонуть в нем и никогда не всплывать на поверхность.

— Тогда почему я должен?

— Потому что я прошу тебя, — я облизала губы, — и потому что этого должно быть достаточно.

Его ноздри раздулись. Я знала, что он не хотел давать мне шанс. Я также знала, что именно поэтому он бросил меня.

Он хотел отступить от интенсивности наших отношений. А я не хотела.

Я хотела его.

Всего его.

Обхватив его щеки, я приблизила его лицо к своему. Наши лбы встретились. Кончики наших носов соприкоснулись.

Я тяжело дышала, мои губы скользнули по его губам. 

— Ты не единственный здесь, у кого есть темный уголок в душе. Я пойду на все, чтобы убедиться, что ты мой. Я хочу тебя. И я не брошу тебя только потому, что ты решил снова попробовать жизнь без меня.

Этого было достаточно, чтобы его губы слились с моими.

Прежде чем я успела сообразить, что происходит, он схватил меня за бедра сзади, поднял, когда мои ноги обвились вокруг его талии, и понес через всю комнату.

Он провел языком мимо моих губ, целуя меня глубоко и яростно.

Я застонала ему в рот, отдавая поцелую все, что у меня было, прежде чем выйти глотнуть воздуха и понять, что мы сейчас в коридоре. 

— Куда мы идем?

Я прикусила его подбородок, уже расстегивая рубашку. Я не могла поверить, что мы прожили целую неделю без секса.

— В мою комнату, — он пососал край моего горла, сдвинув мои трусики в сторону и перебирая меня рукой, которая не держала меня, прижавшись к его телу. — Нашу комнату.

— Нашу комната? — я отстранилась, глядя на него широко раскрытыми глазами.

— Я чертовски устал просить разрешения видеть тебя каждую ночь. Ты переезжаешь ко мне. С этого момента.

На следующее утро, когда я проснулась, Ромео уже был в своем кабинете. Он явно не перереносил Рождество и Новый год, когда речь шла о работе.

Я валялась в его массивной кровати ‒ нашей массивной кровати ‒ и ухмылялась про себя. Вчерашний день каким-то образом разрушил его ментальную стену. Теперь я стала ближе к тому, чтобы стать его женой не только по названию, но и по сути.

Мой желудок заурчал, по-царски возвещая, что он снова в деле, требуя, чтобы его наполнили декадентской праздничной выпечкой.

Но у меня были более насущные проблемы. Например, переместить все мои вещи в главную спальню до того, как Ромео передумает.

Я поспешила по коридору, прежде чем вспомнила, что мне нужно в туалет. Проскользнув в ванную, я присела на унитаз и захихикала про себя.

Краем глаза я заметила что-то в мусорном баке у раковины. Вытерев и смыв, я вытащила это.

Сердце забилось, я вытащила предмет внутри, хотя уже знала, что это будет.

Новая книга Генри Плоткина.

То, что я хотела больше всего на свете.

Поверхностные вздохи душили мое горло. Я закрыла глаза, прижимая тыльные стороны ладоней к своим горячим и нежным щекам.

Он пошел туда. Ромео. Прождал возле магазина всю ночь, чтобы достать нужную мне книгу, зная, что сама не смогу пойти.

А утром вернулся, только чтобы услышать, как я отчитываю его перед Фрэнки...

Неудивительно, что он был так зол. Таким несчастным.

После того, как открылся мне. После того, как поделился своим телом и будущим. После всего.

И все равно.

Он заботился обо мне. Он волновался за меня. Он вылечил меня, ухаживал за мной и купал меня, когда думал, что я плохо себя чувствую по отношению к нему.

Я не влюблялась в своего мужа. Я падала прямо в объятия нездоровой, бешеной одержимости.

Если он оставит меня сейчас, я никогда не смогу забыть его.

Он навсегда останется моим идеальным темным Ромео.

ГЛАВА 61

Даллас

Ни отстраненное поведение Ромео, ни его жажда мести не тронули меня. Роковой оказалась его способность дистанцироваться от каждого живого существа.

Особенно, когда в этот исчерпывающий список входила и я.

Каждую ночь мы делили постель, но как только солнце пересекало горизонт, наши пути расходились.

Очевидно, его тактика выживания включала в себя убеждение себя, что его привязанностью ко мне можно управлять.

Хотя мне очень хотелось привлечь его внимание, я воздержалась. Каким-то образом и где-то по пути я ставила его потребности выше своих собственных. Так я узнала, как глубоко я пала.

Бабушка была права. Любовь ‒ это болезнь, и первый симптом ‒ приоритет их счастья над твоим.

По крайней мере, у нас был незащищенный секс.