Мой учитель

Работники Наробраза не могли примириться со своим поражением. Они продолжали

борьбу, и по их настоянию Управление не получило никаких административных прав и, в

частности, права сменять персонал детских учреждений.

Вся наша работа протекала глазным образом на местах и начиналась с подробного

изучения жизни той или иной колонии.

На общих собраниях ребята расспрашивали Антона Семеновича о жизни в колонии

имени М. Горького, и часто их вопросы убеждали нас в том, что кто-то (мы хорошо знали

кто!) ведет сознательно клеветническую агитацию против Макаренко.

— Правда ли, что у вас если не слушаешься, то бьют?

— Есть ли у вас карцер?

— Часто ли оставляют только на хлебе и воде?

А на собраниях педагогов и воспитателей Антона Семеновича всюду спрашивали об

одном и том же: какие меры воздействия применяет он к провинившимся ребятам.

Чувствовалось, что вопрос о борьбе с хулиганством — больное место всех колоний и никто

не знает, как по-настоящему подойти к разрешению этой проблемы.

Не все педагоги относились с доверием к Антону Семеновичу, когда он говорил, что в

колонии имени М. Горького никакого карцера нет, ребят не бьют и не наказывают лишением

пищи. Один из таких скептиков по приглашению Макаренко прожил у нас три дня,

тщательно осмотрел все уголки Куряжа и все же перед отъездом спросил:

— Где у вас карцер? Я его искал, искал, но так и не нашел.

Антон Семенович покачал головой, невесело улыбнулся и высказал опасение, не

напрасно ли вообще этот «педагог» приезжал к нам.

Слухи о предстоящем разгоне педагогического персонала всегда предшествовали

нашему приезду в ту или иную колонию. Бывших классных дам, педелей, учителей-

неудачников было среди воспитателей в то время немало, они-то и распространяли эти слухи.

Кажется, в Волчанске один такой «воспитатель» неопределенного возраста, в засаленном

долгополом пиджаке, напоминавшем халат Плюшкина, сложив руки; на животике, скучным

голосом спросил Антона Семеновича:

— Правда ли, что, приняв Куряжскую колонию, вы уволили всех воспитателей?

Неужели не нашлось ни одного достойного работать под вашим руководством?

– 37 –

— Да, я действительно уволил всех,— сказал Антон Семенович. — Возможно, среди

них были и достойные, но, находясь в Куряже, они дошли до такой степени разложения, что

сами нуждались в воспитателе. Но почему это вас так беспокоит?

— Имея жену и наследников, интересуюсь, что ждет меня в будущем, дабы

заблаговременно принять необходимые меры к подысканию крова, — витиевато ответил этот

субъект.

Подобные этому воспитателю типы встречались почти в каждом детском учреждении,

они пугали ребят мнимыми ужасами жизни в колонии имени М. Горького и сеяли среди

педагогов сомнения в плодотворности идей А.С. Макаренко.

Попадались и такие педагоги, которые полагали что введение одних только внешних

организационных форм, заимствованных из опыта нашей колонии, уже само по себе сразу

поднимет дисциплину среди ребят. А так как их надежды рушились, они начинали взывать к

помощи Антона Семеновича, прося его скорее приехать и навести порядок. Антон

Семенович рассказывал анекдотический факт. Один из таких руководителей всякий раз, когда

ему не удавалось справиться с провинившимся колонистом, в качестве последней, самой

страшной угрозы обещал ему:

— Ну вот, приедет Антон Семенович, наведет на тебя специальный аппарат, и через

пять минут станешь тихий, как овечка, на всю жизнь!

Но во многих колониях — Лозовской, Валковской, Дергачевской — заведующие и

воспитатели с радостью изучали и с успехом проводили в жизнь макаренковскую

педагогическую систему.

Серьезную идейную борьбу большого принципиального значения пришлось вести

Антону Семеновичу с заведующим одной из детколоний Васелюком.

Эта колония («Степная») обладала примерно 1000 гектарами пахотной земли.

Хозяйство в ней было поставлено неплохо, она располагала большими запасами зерна и

других сельскохозяйственных продуктов, а среди колонистов Васелюк поддерживал

довольно строгую дисциплину.

Для нас было ясно, что обработать такую большую посевную площадь силами одних

колонистов нельзя. По доходившим до Харькова сведениям, многие ребята в Степной

колонии находились на положении батраков, а значительная часть земли регулярно сдавалась

в аренду приезжим крестьянам за плату натурой из будущего урожая. Все это требовало

проверки.

Еще до организации Управления детколониями Васелюк, выступая на совещаниях в

Наробразе, похвалялся своими богатствами, своей материальной помощью государству, но о

воспитании и учебе колонистов умалчивал.

— У наробразовских мудрецов вскружилась голова от тех тысяч пудов хлеба, которые

собирает Васелюк,— сказал однажды Антон Семенович, когда мы возвращались из Нароб-

раза. — Но они не видят, что за этими пудами хлеба прячется кулак со своими кулацкими