Мой учитель Филби

Но как же возникла в Москве мысль использовать профессиональные знания Филби, прикрепить к нему молодых сотрудников службы, которым предстояло работать в Великобритании? Ее автор – полковник Михаил Петрович Любимов. Сейчас он писатель, часто выступающий по телевидению, дающий профессиональные комментарии по разведке. По меркам того консервативного времени он был прямо-таки либералом по сравнению с большинством руководителей нашей службы. А со стороны внешней контрразведки не против этого был Олег Калугин, человек теперь известный по печальному, неприятному поводу. Но для Филби он кое-что сделал. Насколько знаю, это они вместе с Любимовым решили «приоткрыть» глубоко запрятанною Кима.

Инициатива заключалась в следующем: провести встречу нескольких молодых работников службы с Филби на конспиративной квартире на Тверской, тогда улице Горького.

Собрали группу. Мы, ребята молодые, волновались. Вошли, представились Киму Филби, пожали ему руку.

И первым вопрос Филби задал, может и от волнения, как раз я:

– Кем вы хотели стать, когда поступили в Кембриджский университет?

Ким улыбнулся:

– Хороший вопрос!

С этого и началось. Получилось нечто вроде пресс-конференции.

Интересно и познавательно. Так и зародилась идея регулярно проводить такие вот, назову их, семинары.

Самое первое занятие состоялось вскоре после дня рождения Кима – он родился 1 января. Нас с Юрой Кобахидзе, впоследствии ставшим видным представителем службы, генерал-майором, отрядили искать подарок. Помните, каким небогатым был тогда выбор в Москве?

Выполняя столь ответственное поручение, мы обыскали полгорода, сбились с ног и наконец где-то на Арбате, перед закрытием магазинов, с отчаяния купили настольные часы из самоцветного камня типа малахита.

К нашему изумлению, Ким оказался абсолютно счастлив, получив этот подарок.

«Может быть, это высочайшая британская вежливость, недоступная нашему разумению?» – подумали мы, но истинную причину узнали, лишь попав к Филби домой.

Часы гордо отстукивали на ломберном столике из точно такого же камня.

Так зарождалась чуть ли не телепатическая близость между Кимом и его учениками, о которой он впоследствии писал в письме одному из них.

Пикадилли на улице Горького

Мы заранее определяли какую-то тему: предположим, работа по парламенту, общение с прессой. Ким всегда готовился к семинарам тщательно.

Руфина Ивановна потом поведала мне, что муж ее перед этими встречами волновался. Понятно почему. Для него это было очень важно.

– Я приехал в шестьдесят третьем году из Бейрута, будто переполненный котел, – говорил он. – Не знал, как мне поделиться всей той информацией, которая у меня имелась. Думал, вот я в Москве, со мной будут встречаться, стану рассказывать все, что знаю про английские и американские спецслужбы.

Но период этих, как мы их называем, дебрифингов оказался довольно коротким, да и формальным. Не мне судить, что там происходило в 1963 году. Оказалось, что детали, подробности, все те данные, которыми обладал Филби, никого не интересовали. Как у нас говорят, всем было до лампочки.

Не могу этого понять! Возможно – подчеркиваю, возможно – в ту пору коллеги считали, что они все знают и без Филби. Дали ему солидную пенсию, окружили вниманием, быт наладили, и уже хорошо.

Так же отнеслись к приехавшим раньше, еще в 1951 году, Гаю Берджессу и Дональду Маклину.

Да, наверняка беспокоились за их безопасность. Но послать двух англичан в первый же год пребывания в незнакомой стране в провинцию – Куйбышев – да еще определить на далекие от разведки должности!..

Его считали отработанным материалом? Или никому в голову не приходило, что эти трое, а Филби особенно, являются ценнейшими источниками информации? Может, в ту пору не было у нас еще настоящих специалистов по дебрифингу?

Житье Филби в Москве в первые годы объясняет многое. Почему он тогда стал пить? Приехал, огляделся, увидел, что творится вокруг. Вы представьте, человек всю сознательную жизнь положил ради нас!

Сражался за мировой коммунизм. Сколько совершил в войну и после. И вдруг Москва, 1963 год, обеспеченное существование и пагубное для него бездействие.

Ким никогда не был трезвенником, как и все англичане, потреблял алкоголь. А сэр Алекс Фергюссон, который столько лет был главным в «Манчестер Юнайтед»? Он что, не поддавал? Но руководил великим клубом, сидел себе прекрасно на тренерском месте.

А у Кима основные неприятности в этом плане начались здесь. Руфина, на мой взгляд, героиня. Она спасла его от бутылки. Вот какую надпись по-русски нашла Руфина Ивановна после его кончины на папке с рукописью: «Если бы Р. Ив. убила меня, я подтверждаю, что довольно причин для этого… К. Ф.». Передаю буквально, сохраняя стиль автора.

Руфина помогла мужу избавиться от алкогольной зависимости. Слава богу, что пришло спасение.

В первые годы пребывания в Москве Филби никуда не пускали. В разведку тоже. Иногда кто-то к нему приходил. Хотя, да, были билеты в Большой театр, машина, поликлиника.