Мой упрямый принц

Я чуть не села на землю от удивления. И села бы, если бы мы не стояли посреди двора на виду у стражи и слуг.

– Сюзи, это противоречит всем требованиям этикета…

– Он сидел бы у дверей моей спальни, если бы это была я, – просто сказала Сюзи. – Я не могу сделать для него меньше.

Минуту я смотрела на Сюзи. В упрямое лицо моей сестры, переубедить которую оказалось не менее невозможно, чем заставить водопады течь вверх.

И я сдалась.

– Хорошо, – произнесла я. – Только давай хотя бы приведём себя в порядок.

Сестра подняла брови.

– Хочешь заглянуть в местную купальню?

Я фыркнула.

– Нет уж, спасибо. Лучше переоденемся и заглянем к Сизмунду.

Сюзи с благодарностью кивнула мне. И вместе, рука об руку, мы отправились в крыло невест.

– Эстер! – позвала Сюзи из гостиной.

Уже одетая и причёсанная, она стояла у зеркала, а спешно вызванная Лили орудовала пуховкой, скрывая следы слёз.

Я вышла из спальни, на ходу поправляя рукава.

– Виконтесса Фоссе уже дежурит перед покоями его величества, – заговорщицки сообщила Лили, быстро присев передо мной. – Выгнала всех остальных так быстро, что те не успели и глазом моргнуть. Теперь льёт слёзы и причитает вовсю. Вот уж актриса так актриса!

Похоже, Сюзи незаметно привлекла Лили на свою сторону. Как быстро моя сестра успела повзрослеть! И платье Сюзи это только подчёркивало: строгий наряд цвета корицы с серебряной и бронзовой вышивкой оттенял серьёзное лицо, а серебряный браслет на хрупком запястье напоминал о юности и изяществе. Настоящая принцесса. Жаль только, что это превращение произошло в таких обстоятельствах.

– Интересно, надолго ли её хватит, нашей Розали? – пробормотала я. – Эта красотка никогда не будет делать что-то, если ей это невыгодно.

– Как себя чувствует его высочество принц Сизмунд, Лили? – негромко спросила Сюзи. – У тебя точно нет новостей?

Лили отвела взгляд.

– Я… нет у меня новостей, княжна. Совсем нет. Простите меня.

Я нахмурилась.

– Её величество королева-мать запретила говорить нам, верно?

Лили тяжело вздохнула и кивнула.

Я положила монету перед ней. На этот раз – золотую.

– Любая новость, которая может помочь нам, – негромко произнесла я. – Любая. Лили, говори.

Лили набрала воздуха в лёгкие.

– Ну… – Она отвела взгляд, и её щёки порозовели. – Это я так, слышала только… просто говорят…

Мы с Сюзи молча ждали.

– Говорят, его жизнь висит на волоске, – понизила голос Лили. – И не только жизнь, но и трон! Вы же понимаете, если принц Сизмунд… ну…

Её глаза вдруг сделались испуганными.

– Только не говорите, что это я вам сказала!

Сюзи коснулась её руки и ободряюще улыбнулась. Так, как улыбнулась бы королева. Настоящая, такая, которой повинуются без слов.

– Мы никому не скажем, что это ты, Лили, – негромко сказала она. – Так что?

Лили зажмурилась.

– Принца Лерео сильно зауважали после его речи, – выдохнула она. – По всему дворцу говорят, как он пытался спасти брата. И говорят, что её величество королева-мать ему не простит. Если принц Сизмунд… если он умрёт… – Она сглотнула. – Говорят, что тогда принц Лерео и её величество сцепятся по-настоящему. Или он, или она. И она его не пощадит.

– Убьёт? – ровным голосом спросила я. Чересчур ровным.

Лили отвела взгляд. И этот взгляд сказал мне всё.

Я кивнула, пододвигая к ней золотую монету.

– Спасибо тебе, Лили. Идём, Сюзи. Раз Розали уже там, негоже нам опаздывать.

Кажется, я наконец поняла, почему чуть не сбежала домой. Потому что я ничем не могла помочь Леру против королевы. А бессильно смотреть и ждать, кто из них победит, зная, что случится с нами, если Лер проиграет…

Это хуже, чем беспомощно ждать у постели Сизмунда. Ему я просто сочувствовала, а вот за Лера по-настоящему боялась. Настолько, что хотелось закричать от бессилия и врезать кулаком в стену, как делал дядя, когда терял близких друзей и ничем не мог помочь. От бессилия, тоски и тревоги. От желания обнять, взять за руку, сказать что-то бессмысленное и тёплое – и понимать, что ничем это не поможет.

Лер. Опальный принц Лерео, принц-бастард…

Что с ним будет? И что будет со мной?

Первой, кого я увидела в золочёной приёмной перед покоями Сизмунда, разумеется, была красавица Розали. С умело заплаканными глазами, руками, изящно мнущими мокрый платочек, и с идеально уложенной причёской. А также отлично подобранными сиреневыми лентами в волосах, как раз в тон букетам вербены, расставленным по комнате. Фаворитка королевы-матери и главная невеста Сизмунда идеально вжилась в свою роль.

Но на Сизмунда, я подозревала, ей было плевать. Стражники, замершие возле дверей в спальню, и то переживали больше.

Я вздохнула. Всё-таки я чересчур цинична. Всегда думаю о людях самое худшее, и счастливее меня это не делает. Но… просто… я слишком часто оказываюсь права.

Каково же приходится Леру? Который, в отличие от меня, точно знает и видит каждую фальшивую улыбку, каждое мысленное оскорбление, грязную увёртку, лицемерное слово, готовящийся удар исподтишка?