Мой упрямый принц

– Всё хорошо, – неожиданно мягко сказал он. – Это между мной и моим братом, понимаешь? Ты и я… с нами всё будет иначе.

Но Сюзи смотрела на Сизмунда так, словно видела его впервые в жизни.

– Ты послал Вилье и его… его головорезов в купальню? – прошептала она. – К моей сестре?

Сизмунд стиснул зубы.

– Это была моя мать!

– Всё равно что ты! – Сюзи внезапно сжала кулаки. – Это моя сестра! А ты не дал ей выбрать, не дал даже отдышаться после дороги – сразу отправил к ней этого Вилье и он присосался к ней, как пиявка!

Я смотрела на неё и не узнавала свою сестру. Куда делась нежная и скромная Сюзи? В эту секунду она превратилась…

Нет. Не превратилась. Она всегда такая, когда нужно защищать тех, кого она любит. Просто раньше, к большому счастью, таких моментов просто не было.

– Твоя сестра помогла Лерео бежать! – рявкнул Сизмунд.

Сюзи вскочила, разом отлетев на два шага, к самому краю пропасти. Сизмунд попытался было её удержать, но она не далась.

– Эстер спасла ему жизнь! Ты хотел бы, чтобы твой брат был мёртв? Да если бы Эстер умерла по моей вине, я бы с ума сошла! Я бы… я бы… да я бросилась бы прямо туда! – Она указала на пропасть. – А ты… неужели тебе всё равно?

По её лицу текли слёзы. Мы с Лером переглянулись.

«Кажется, твоему брату придётся искать себе другую невесту», – подумала я.

Но Лер едва заметно покачал головой.

«Видишь, ей явно не всё равно. А ему дороги её чувства».

Сизмунд вскочил вслед за Сюзи. Сейчас он тоже стоял в шаге от обрыва. Я поёжилась.

– Нам нужно договорить, – негромко, но властно произнёс он. – Наедине, – он дёрнул головой в сторону Лера, – без этих двоих.

– Эти двое прямо здесь и никуда не уйдут, – холодно бросил Лер.

– Я точно не уйду без своей сестры, – подтвердила я. – Купальня, ваше высочество, мало чем отличается от водопада.

Во взгляде Сизмунда, устремлённом на меня, сверкнула злость. Сюзи, шмыгая носом, вытирала слёзы.

Я подошла к ней и обняла за плечи.

– Сюзи, отойди от края, – прошептала я.

Она послушно позволила отвести себя в сторону, не отрывая взгляда от Сизмунда. Я потянула её за руку, заставляя отойти ещё дальше. Пусть братья разбираются сами.

– Почему? – хрипло спросила она. – Почему он такой?

Мне нечего было ей ответить.

Лер шагнул к брату. Теперь их разделяло три шага, не больше.

– Я не хочу, чтобы ты дальше позорил или мучил этих несчастных девушек, – отчётливо произнёс он. – Они под моей защитой, и это не пустые слова. Завтра они отправятся домой. А если Вилье похромает за ними, боюсь, в Монтерском лесу его будет ждать несчастный случай.

– Они никуда не поедут! – рявкнул Сизмунд.

– Да? И что ты собираешься с ними делать? – Лер скрестил руки на груди. Сейчас он тоже стоял у обрыва, но это, казалось, совсем его не заботило. – Будешь и дальше давить на младшую сестру, пока она тебя не возненавидит? Или снова станешь шантажировать старшую?

Лицо Сизмунда потемнело.

«Возможно, Сизмунд и отступил бы, – мелькнуло у меня в голове. – Но только не перед братом. Только не перед Лером и не в нашем присутствии».

– Я сделаю всё, что пожелаю, – процедил Сизмунд. – Я король!

– Будущий!

– Настоящий! – Сизмунд почти кричал. Стражники у входа в пещеру, казалось, боялись дышать. – Твой сюзерен!

Лер повёл шеей, откинув волосы за спину.

– Я не женюсь, – сказал он негромко, но настолько отчётливо, что его голос перебил шум водопада. – И твои уловки не возымеют никакого действия. Угрозы – тоже.

Ноздри Сизмунда яростно раздувались. Два принца, две белые фигуры напротив чёрного водопада, и пропасть, лежащая у их ног.

Пропасть, лежащая между ними.

– Я никогда не мог понять, что ты на самом деле думаешь обо мне, – с неожиданной горечью произнёс Сизмунд. – Никогда не мог доверять тебе.

– Я никогда не мог понять, что ты на самом деле думаешь обо мне, – холодно отозвался Лер. – Но я всегда говорил тебе правду.

– Так я тебе и поверил.

Их взгляды вновь встретились. Взгляд Лера – усталый, почти разочарованный. И взгляд Сизмунда – яростный и… тоже разочарованный. Словно он хотел говорить с братом совсем о другом. Словно за их перепалкой и обменом оскорблениями стояли совсем другие эмоции.

Боль. Грусть. Одиночество.

Брызги падали на скользкий камень, капли текли вниз по обнажённым кистям рук, но лица братьев оставались сухими. Оба не умели ни выражать слабость, ни плакать.

«Когда не можешь выразить всего словами, – когда-то говорил дядя, – боль становится столь невыносимой, что остаётся лишь одно. Ударить. Рубить непослушный ствол, ломать ветви кустов до окровавленных ладоней. Но помоги тебе небо, если рядом окажется тот, на которого обращено твоё горе и твоя злость».

– Просто оставь её в покое, – совсем тихо, почти неразличимо сказал Лер. – Я прошу. Неужели ты хочешь, чтобы беззащитная девушка защищала свою честь сталью?

Зачернённое лезвие скользнуло ему в руку. Лер кивнул на него:

– Последнее прибежище слабых. Сегодня княжна отдала его мне, чтобы я дрался за неё, но что будет завтра? Ты продолжишь подсылать к ней мерзавцев, пока она сама не возьмётся за стилет?

Глаза наследного принца расширились.