Мой век

Теперь пришел черед выступить нашему батальону. Второй секретарь ЦК компартии Н. Н. Сорокин — Куприянова в Петрозаводске не было — дал военным «добро» на отправку. Но она не состоялась. В Петрозаводск, как можно было догадываться, для ознакомления с положением на нашем участке фронта приехал генерал армии К. А. Мерецков. Редактор Я. С. Крючков потом сказал, что именно он, Мерецков, отменил приказ о нашем выступлении, считая ненужной и бессмысленной посылку необученных, плохо вооруженных людей на автоматы финских егерей.

Обстановка на фронте между тем ухудшалась. Финны, перешедшие нашу государственную границу вскоре после нападения немецко-фашистских полчищ, создали на главных направлениях трех-четырехкратное превосходство своих сил и упорно вели наступление. К концу сентября фронт непосредственно приблизился к Петрозаводску. Стало очевидно: выпуск газеты здесь далее невозможен. Я с запасом материалов выехал в Медвежьегорск. Вместе со мной поехали командированные типографией имени П. Ф. Анохина линотипистка Ася Синюкова, верстальщик Александр Кижин и печатник Сергей Лузгин. Эти молодые ребята были настоящими мастерами своего дела.

Районная газета ко времени нашего приезда уже не выходила. На типографии висел замок. Разыскали ее заведующего, двух ручных наборщиков. Всемером почти сутки не выходили из цеха, и 25 сентября 1941 года, в четверг утром, в Медвежьегорске появилось «Ленинское знамя». Номер 227. Предыдущий же номер 226 — последний в Петрозаводске — вышел накануне 24 сентября 1941 года. Сразу замечу, что так было и при переезде в Беломорск. На протяжении всей войны газета выходила без единого пропуска. Каждые пять дней в неделю, как было тогда установлено, читатель получал «Ленинское знамя».

Конечно, моральное значение этого факта трудно, невозможно переоценить. Оно было поистине громадным. Двухстраничная, тускло напечатанная на залежалой рыхлой бумаге красноватого цвета, газета выглядела невзрачно. Но как же дорога, как нужна была она тогда людям!

Вся редакция прибыла в Медвежьегорск двумя днями позже. В Кондопоге попала под бомбежку. Слава богу, обошлось без жертв. Добрались под вечер. Высадились из вагона с кучей скарба. Чего только не было — подушки, подшивки газет, одеяла, пишущие машинки, перевязанные бечевками пачки писчей бумаги.

Разместили нас в гостинице Беломорско-Балтийского комбината (ББК). Это не простая гостиница, можно сказать, роскошный, весь в коврах отель, построенный заключенными для лагерного начальства. Нам отвели два номера. Они стали и редакцией, и нашим общежитием. Перетащили скарб с вокзала в гостиницу, попили чаю и принялись каждый за свое дело. Шитов диктовал что-то крупное на машинку. Я возился с макетами. Крючкова пригласили в ЦК компартии республики. Девушки ушли в город собирать материал. Воронин направился в типографию читать гранки.

Очередной, третий номер газеты медвежьегорского издания вышел раньше, чем два предыдущих, подготовленных нашей семеркой. Стал постепенно восстанавливаться ритм нормальной работы. Но уже через месяц с небольшим пришлось снова его нарушить…

Противник наступал. 2 октября 1941 года наши войска оставили Петрозаводск. В ноябре развернулись упорные бои в районе Медвежьегорска. ЦК компартии республики, Президиум Верховного Совета Карело-Финской ССР и Совнарком республики эвакуировались в Беломорск. Вместе с ними переехала и редакция.

Нам выделили небольшой деревянный домик, в котором до войны размещалась районная газета. Печное отопление прибавило работы. Начали мы в Беломорске с заготовки дров и топки печей.

Сотрудники редакции так же, как и другие работники республиканских учреждений, поселились в квартирах и домах тех жителей Беломорска, которые были эвакуированы на восток. Нам с И. М. Моносовым достался домик пенсионера Насонова — голубой, чистенький. Всё в нем было к месту и на месте. Мы постарались ничем не нарушить сложившийся при хозяине порядок. Вернувшись из эвакуации, он похвалил нас за это, но в предоставлении квартиры отказал. Нас приютил начальник управления по делам искусств при Совнаркоме республики С. В. Колосенок, занимавший развалюху по соседству с пекарней, на Заводском острове.

Прифронтовой город

У прифронтового города свое лицо, свои законы. На улицах не видно ни детей, ни стариков. Мало женщин. Много военных. Гражданские, в стеганках, кирзовых сапогах тоже как военные. Самое людное место в городе — главный мост через Выг. Он соединяет основную часть Беломорска с заводским районом на другом берегу.

Мы не успели еще кое-как обосноваться, а уже получили задание: каждый день выходить поочередно на строительство аэродрома в окрестностях Беломорска, на болоте.