Мой век

Путч нанес последний и решающий удар по уже расшатанному единству Советского Союза. Литва, Латвия и Эстония вышли из состава СССР. Высшие руководители остальных двенадцати союзных республик заявили о полной независимости. Они и Президент СССР образовали высший Государственный Совет. Предпринимались большие усилия, чтобы принять новый Союзный договор. Переговоры шли, а дело не двигалось с места. Завороженные декларациями о суверенитете, люди забыли о том, что сами по себе эти декларации ничего не стоят, суверенитет на голом месте, без опоры на хозяйственные связи, взаимопомощь обречен на неудачу. Хозяйственные связи катастрофически разрывались. Экономика скатывалась к полному упадку, обострялись трудности в обеспечении населения продуктами питания.

Страна жила в ожидании перемен.

Мы узнали о них 8 декабря 1991 года. Газеты, радио, телевидение сообщили, что 7 и 8 декабря в Беловежской пуще неподалеку от Минска состоялась встреча глав трех государств — Беларуси, России, Украины. Они решили образовать Содружество Независимых Государств. В принятых на встрече документах подчеркивалось, что к решению трех может присоединиться любая из советских союзных республик. Отклик последовал немедленно. Республиканские парламенты с поразительной быстротой и редким единодушием поддержали Беларусь, Россию и Украину. Советский Союз перестал существовать. М. С. Горбачев сложил с себя президентские полномочия.

Это были исторические события. Но прошли они на наших глазах без шума, внешне спокойно, даже обыденно. По крайней мере, так казалось нам, жителям провинции.

Руководство России в новых условиях без промедления приступило к проведению реформ. Уже 2 января 1992 года были объявлены свободные цены на продовольствие и промышленные товары. Россия взяла на свои плечи бремя шоковой терапии. Не по дням, а прямо-таки по часам обесценивался рубль. Всё более широкий размах приобрела инфляция. Дефицит государственного бюджета стал исчисляться уже триллионами рублей.

Экономический кризис переплетался с политическим. Они подпитывали друг друга. В стране была какая-то малодейственная расплывчатая власть, вразнобой действовали законодательные и исполнительные органы. У высших руководителей возникали постоянные разногласия. Парламент, в котором сколотилось довольно крепкое консервативное большинство, так называемая непримиримая оппозиция, притормаживал реформы, вел упорную борьбу против президента и правительства.

Эта борьба обострялась. С 1 декабря 1992 года по 30 марта 1993 года — за четыре месяца — состоялись три съезда народных депутатов России — седьмой, восьмой, девятый, и каждый был отмечен яростным противоборством президента и парламента, исполнительной и законодательной властей.

Верховный Совет, особенно его спикер, открыто вели линию на разрыв с президентом, старались всячески принизить его, дискредитировать. Нарастало противостояние. Оно всё больше выплескивалось на улицы. Особенно шумно вела себя так называемая «трудовая Москва» во главе с неуправляемым Анпиловым. Наверное, не перечесть тех грязных ругательств в адрес правительства, властей, президента, которые выкрикивали на своих сборищах анпиловцы, ставшие главной массовой опорой парламента.

Такое настроение было заметно и в провинции. Чем, например, отличается от анпиловцев человек, с которым я неожиданно столкнулся в те дни в Петрозаводске? Работает в одном из городских учреждений, не приемлет ничего, что делается в стране. Настроен злобно. Как только мы заговорили, начал поносить власть и главным образом президента самыми последними бранными словами. Я заметил: надо же знать меру. Ругань оскорбляет не только президента, но и миллионы граждан России, которые его избрали на высокий пост. Мой оппонент не хотел ничего слушать, продолжал изрекать ругательства. Я знал моего агрессивного собеседника раньше: партийный функционер, тихий, аккуратный в работе, старательно выполнявший указания начальства. Откуда — такая озлобленность, такая разнузданность? Как я понимаю, мой знакомый принадлежит к числу тех твердолобых догматиков-коммунистов, которые ничего не поняли в переменах последних лет. Новое они восприняли с ненавистью.

Конечно, было за что критиковать президента, его команду, правительство. Они допускали досадные ошибки при проведении реформ, порой запаздывали с проведением неотложных мер, не уделяли достаточно пристального внимания социальным вопросам. Им бы помочь. Но провокационные выпады оппозиции, которая злорадно созерцала всё, что происходит, и подливала масла в огонь, лишь усугубляли положение в стране. На заседаниях Верховного Совета отвергались указы президента и постановления правительства по самым жизненно важным вопросам. Законы, в которых остро нуждалось государство, не принимались годами.

Двоевластие обернулось безвластием. Страна оказалась на грани краха. Пришло время важных решений.