Мои воспоминания. Том 2. 1842-1858 гг.

Последние два года сестра моя А. И. Викулина с двумя малолетними дочерьми жила за границей, проводя большую часть времени в Париже. Восточная война заставила ее возвратиться в Россию, и она в мае приехала к нам в Москву. В том же месяце мы переехали на нанятую нами дачу в Сокольниках; сестра, погостив у нас на даче, уехала в свое имение с. Колодезское Елецкого уезда.

В то время дворовые люди обыкновенно помещались, как попало, об их помещении заботились очень немногие; конечно, я был в том числе. Для моего кучера Дмитрия, вполне трезвого, усердного, чрезвычайно чистоплотного и знавшего хорошо ходить за лошадьми, была отведена на даче комната; он почему-то был ею недоволен и неудовольствие свое выразил при А. И. Нарышкине, который впоследствии постоянно шутил над ним, говоря, что мне при найме дома нужно не забывать нанять и дворец для Дмитрия с подобающею мебелью.

По получении из Петербурга смет по 1, 3 и 4-й частям проекта преобразования Мытищинского водопровода, были по ним произведены торги в правлении IV округа путей сообщения. Главный предмет поставок по этим сметам были чугунные трубы, коих требовалось диаметром в 16 дюймов на протяжении 4 верст, диаметром от 3 1/2 до 10 дюймов на протяжении 20 верст, 16-дюймовые трубы, как водонапорные, имели толщину стенок 2/3 дюйма, а прочие 1/2 дюйма. Мне удалось посредством конкуренции достигнуть цены за пуд труб с их укладкой, без земляных работ, 1 руб. 19 коп. Цена эта была весьма низкая и в то время; ее нельзя было бы достигнуть несколько месяцев спустя, когда в виду Восточной войны заводы были завалены заказами огнестрельных припасов по цене, почти вдвое превышавшей вышеозначенную. Поставку принял на себя купец Новиков с заводов Калужской губернии; трубы поставлялись хорошего качества, но не в срок, по значительности заказов Военного министерства.

Лето 1854 г. я провел в наблюдении за продолжавшимися работами по 2-й части проекта преобразования Мытищинского водопровода и за начатыми в этом году по 1-й и 3-й частям этого проекта, из коих 1-ю поручил непосредственному наблюдению инженера Бедряги, а 3-ю инженера Попова. Эти работы давали мне много забот. В июле на старом Мытищинском кирпичном водопроводе оказались такие сильные повреждения, что едва десятая часть воды, доставляемой мытищинскими ключами, доходила до алексеевских водоподъемных машин, которые, – поднимая эту воду вместе с водой ключей Сокольничьей рощи, притекавшей по старому кирпичному водопроводу к этим же машинам, – доставляли в Москву всего до 100 тыс. ведер воды в сутки, через что почувствовалось сильное оскудение в городских фонтанах. Немедля были приняты меры к отысканию наиболее поврежденных мест следующим образом: в устроенные на кирпичном водопроводе через каждые 100 саж. отдушины были опускаемы поплавки, время прихода которых до следующей отдушины и средняя глубина воды в двух смежных отдушинах водопровода, при постоянной его внутренней ширине в 3 фута, определяли количество протекающей между отдушинами воды. Когда определены были таким способом места, в которых терялось наибольшее количество воды, около них были установлены на сваях деревянные проконопаченные и осмоленные ящики, по которым пущена вода до тех протяжений водопровода, в которых не было вовсе просачивания, или оно было незначительно. Эти работы были окончены в августе того же года, так что по старому кирпичному водопроводу из 330 тыс. ведер воды, доставляемых в сутки мытищинскими ключами, снова по-прежнему доходило до алексеевских водоподъемных машин 200 тыс. ведер в сутки.

Ко всем этим заботам присоединилась еще новая: ко мне прислали для практики шесть воспитанников старшего класса Института инженеров путей сообщения. Я их поместил в деревянном домике, устроенном подле алексеевского водоподъемного здания, слывшем тогда под названием «дома для приезда начальства», в котором помещался {выше упомянутый} кондуктор Никитин, наблюдавший за паровыми машинами и незадолго перед этим произведенный в офицеры с отчислением от водопровода.