Моя Богиня. Несентиментальный роман. Часть вторая (СИ)

  Заключался тот план в следующем: обрисуем его в общих чертах ввиду особой важности темы. Итак, поскольку место будущей послеуниверситетской работы выбрал Кремнёву заклятый друг Жигинас, который сам же первым и отказался там трудиться, нацелился вернуться домой, в родную Хохляндию, хитрован, - то, стало быть, и Максиму там делать было абсолютно нечего. Он рыжий что ли, или совсем дурачок - чтобы лямку 3 года тянуть в гиблом и без-перспективном месте?!... Это место ему не понравилось сразу, что и говорить, как и его родителям тоже. Но лучшего-то у него всё равно не было под рукой, не нашлось на распределении, на которое он, по правде сказать, и не ходил даже, находясь в любовном угаре... А потом он очень рассчитывал на Серёгу, друга старого и закадычного: что тот будет рядом несколько лет, и можно будет всегда на него опереться и положиться, общими усилиями чего-то добиться в Москве, тут как-нибудь попробовать закрепиться. Известно ведь, что старый друг куда лучше и надёжнее новых двух. Да и попробуй, сыщи ещё в огромной, сверхскоростной, коррумпированной и сверхделовой Москве другого близкого себе человека. Друзья, как и блатные места, как и деньги те же, на дороге пачками не валяются.

  Но Жигинас оказался ничтожеством и прохвостом - откровенно кинул его, надул, а сам умыл руки, гад ползучий. Ну и ладно, и пусть - штырь ему в задницу, как говорится. А Максиму значит надо выкручиваться в одиночку, полагаться далее исключительно на самого себя: сама Судьба поставила ему такие сверхжёсткие и экстремальные условия... И первым делом, ему надо отказываться от гиблого распределения. Прийти на работу в сентябре и заявить начальству прямо и недвусмысленно, что работать у них он не станет ни под каким видом, вплоть до потери диплома. Пусть отпускают его - и точка... Если он будет твёрдо стоять на своём - его отпустят, силой держать не станут. Это же очевидно и дураку: крепостного права в СССР, слава Богу, нету.

  И он получит себе после этого свободный диплом и право выбора места работы самостоятельно. После чего попробует устроиться в Москве по лимиту. На ЗиЛ или АЗЛК работать пойдёт за прописку и квартиру, на стройку или в то же метро. А что? а почему нет-то, почему? Почему всем другим гражданам Советской страны это можно делать, кто без диплома и образования, без мозгов, а ему, выпускнику МГУ, - нет. Диплом МГУ - это что? - чёрная метка на всю оставшуюся жизнь, схожая с отметкой о судимости, проклятие для его обладателя?!... Да нет же, нет! - глупости это! дикость какая-то и несуразица! Не может такого быть! не может и не должно! - такая очевидная социальная дискриминация и несправедливость! Если понадобится, - то он и до ЦК КПСС дойдёт, до Верховного Совета СССР, чтобы эту ошибку властей, если она существует, исправить! Он ляжет костьми в Москве - но добьётся правды и справедливости!...

  А иначе нельзя - иначе не видать ему Мезенцевой Татьяны Викторовны как своих ушей. Ведь будущая прописка и собственное жильё в Москве - это всё для неё, красавицы и умницы Тани, надёжный пропуск к ней и её царственному сердцу... Самому-то ему мало чего в жизни надобно: он по натуре был без-сребреник и аскет. И увлечений у него уже не осталось. В Истории, как честной и благородной науке, он разочаровался давно, потух душою и разумом. Новой же страсти не появилось у него в Москве, способной целиком поглотить и воспламенить его, заставить на полную мощь трудиться как раньше. БОГИНЯ СЕРДЦА Мезенцева - его единственная и самая большая во взрослой жизни страсть. Ей-то он и посвятит всего себя, покорению её гордого, большого и чистого сердца.

  Но для этого надобно перво-наперво столичным жителем стать, Гулливером то есть, Великаном земным, ХОЗЯИНОМ жизни и положения; провинциального же лилипута в себе убить решительно и без-пощадно. Без собственного же жилья в Москве этого никакими способами не сделаешь, не добьёшься, хоть лоб себе вдребезги расшиби. Собственное жильё - это необходимое условие глобальных и позитивных в его судьбе перемен! Хотя, может статься, и не достаточное...